Я видел, как был убит обер-лейтенант Гросс. В его тело попали сразу три пули, и он не мучился.
Что ещё?
По нам работало минимум три русских пулемёта, один из них системы "Максима", несколько автоматических пистолетов-пулемётов и винтовки, после недолгого раздумья сообщил раненый, потом добавил: Я почти сразу же поймал свою пулю. От удара я отлетел на пару метров, свалился на землю и на короткое время потерял сознание.
Третий раненый рассказал, что после взрыва был открыт перекрёстный огонь из пулемётов. Кто-то из командиров крикнул:
Начать окапываться! Рядом со мной разорвалась граната, потом другая. Я получил несколько осколков в ливер и после команды стал выбираться из этого ада!
Судя по вооружению и по нашим потерям, их там засело не меньше роты! глядя на раненого, подумал командир роты, потом легонько похлопал его по плечу и успокоил: Хорошо, ждите, скоро всех отправим в тыл. Пункт сбора раненых уже развёрнут.
Гер гауптман, из деревни вышел на связь радист! прибежал посыльный из штабного отделения.
Докладывайте! кратко бросил фразу офицер.
Рота понесла потери, заняла оборону перед усадьбой, просят поддержать огнём артиллерии и миномётов. В командование вступил лейтенант Рейн, кратко доложил гауптману посыльный.
Передайте Рейну, чтобы осмотрелся и не лез напролом! Пообещайте поддержку. Пусть готовятся к атаке и ждут! распорядился командир роты.
Поговорив с ранеными, Гоффман отправился на позиции миномётного отделения. Из-за хлопков миномётных выстрелов он не стал совсем близко подходить к миномётным ячейкам отделения унтера-фельдфебеля Мозеля, а остановился поблизости и стал наблюдать за слаженной работой солдат.
Визир 200! Прицел 200! Заряжай! почти в унисон, в три голоса командуют первые номера.
Миномёт заряжен! почти вместе отвечают вторые номера.
К открытию огня готов! рапортуют наводчики.
Огонь! (Выстрел!) три мины выстреливаются и летят в сторону усадьбы.
Abgefeuert! после выстрелов прокричали вторые номера.
Раз за разом однообразно звучали команды, мину за миной расчёты расстреливали боезапас. Мозель наблюдал в бинокль за работой подчинённых, время от времени, внося в прицел поправки. Гофман так же поднёс к глазам бинокль, начал разглядывать, как огненные султаны разрывов уже в который раз накрыли многострадальные развалины бывшей усадьбы. Офицер не перестал смотреть в свой "цейс", даже когда в дело вступили артиллерия и батальонные миномёты. Не отрывая бинокль от глаз, гауптман отдал приказ миномётчикам:
