— Как ты это делаешь? — спросила Дженни. — Мы, что путешествуем, во времени?
Он покачал головой. — Что такое время, Дженни? Оно относительно... Нет больше времени... Прошлое, настоящее, будущее — всего лишь иллюзия... Здесь только ты и я и ничего более... — ответил Роберт и как-то странно посмотрел на Дженни.
Пещера. Дженни почувствовала холод, в глубине что-то блеснуло...
— Нет, — резко сказал Роберт, почти вскрикнул. Окружающее пространство мгновенно изменилось. Они снова оказались в просторной комнате с роялем.
— Что это было, Роберт? — недоуменно спросила Дженни.
Он молчал, только хмурился.
— Прости Дженни, я немного увлекся, — наконец ответил Роберт.
Он отступил и снова сел за рояль, задумчиво поглаживая клавиши.
— Если не хочешь говорить, может быть, ты мне еще что-нибудь сыграешь? — попросила Дженни.
Роберт вновь заиграл. На этот раз это была другая музыка. Немного таинственная, но, в тоже время, проникновенная, светлая и величественная. И прозрачное стекло рояля вдруг отозвалось на его игру вихрем цвета.
— Эх, Дженни, как же вы смогли это все потерять? Это какой-то парадокс. Вы потеряли, а мы сохранили... — Роберт снова вздохнул.
— Где мы сейчас? Я уже видела это место...
Роберт нахмурился. — Нет, Дженни, ты никак не могла его видеть. Это мой дом на Тарре. — Роберт печально улыбнулся и покачал головой. — Хотелось бы мне, чтобы это было моим будущим... — Но я была здесь, — возразила Дженни. Она указала рукой на стеклянную стену. — Это ведь выход на террасу и оттуда видно море и... — Дженни пыталась вспомнить. — Флаер, там еще был флаер...
Очнулся Роберт на стуле. Глаза удалось открыть не сразу. Веки тяжелые, будто налитые свинцом. Голова нестерпимо болела. Дальнейшие попытки пошевелиться ни к чему не привели. Действие наркотика еще не закончилось, и тело практически не слушалось. Руки заведены за спину и крепко стянуты. Роберт чувствовал веревки, туго впившиеся в запястья. Ноги ему тоже связали. Однако... Мало того, что обкололи всякой дрянью, так еще и обездвижили...
Он находился в просторной комнате, вернее кабинете. Ну да, правильно, кабинет. Это сюда приказывал привести его генерал. Последнее, что он слышал перед тем, как отключиться.
Кабинет производил малоприятное, скорее гнетущее впечатление. Полукруглое окно, до пола, по-видимому, выходит на балкон. Штор нет. Обстановка простая, почти аскетичная. Мебели мало, но та, что есть, вся какая-то угловатая, громоздкая. У окна, но не вплотную — большой деревянный стол с массивной столешницей. Совершенно пустой, не считая старомодной лампы из серого, тусклого металла. Спинкой к столу, развернуто тяжелое кресло. Напротив стола, у стены — книжные полки, однако, вместо книг — папки. Полное отсутствие техники, даже примитивной.
