— Дженни, ты все еще здесь... я же сказал, что тебе нужно уйти, — сказал Роберт, тяжело вздохнув, и закрыл глаза. — Хотя, пожалуй, я даже рад, что ты осталась, — продолжил он.
— Здесь все изменилось, где мы находимся? — спросила Дженни.
— Точно не могу сказать, — сказал он, открывая глаза и осматриваясь. — Я думаю это прошлое... Мое... твое... наше...
Что-то случилось с ее памятью. Мысли с трудом ворочались, вязли, словно в липком сиропе. Трудно было концентрироваться. Как будто у нее в голове сгустился тот самый туман из белой комнаты... Возникло тревожное чувство — ей нужно спросить Роберта о чем-то важном, но не она никак не могла вспомнить о чем.
— Роберт, там, где ты сейчас, что с тобой происходит? — спросила она, наконец.
— Сейчас? Я, наверное, сплю, — ответил Роберт.
— А когда ты не спишь, тогда что?
Он ничего не сказал, только посмотрел на нее и грустно улыбнулся одними глазами.
— Ответь же Роберт, ну скажи хоть слово, — воскликнула Дженни.
Но он по-прежнему хранил молчание.
— Роберт, ты сказал, что это прошлое... Но как... как мы попали в прошлое? — снова спросила Дженни.
Вместо ответа Роберт неожиданно поднялся и щелкнул пальцами. В помещении заметно посветлело. Теперь Дженни заметила массивную люстру, которая свешивалась с потолка. На ней загорелось множество лампочек. Вернее это были не лампочки, а свечи. Пламя тихонько дрожало. Роберт подошел к темному предмету, и подвинул к нему стул. Смахнув пыль, он открыл крышку, Дженни увидела клавиши, черные и белые. Она наконец-то вспомнила, что это рояль, только выглядел он по-другому, старый инструмент, совсем древний. Роберт поднял верхнюю крышку и установил ее на деревянной подпорке. Затем посмотрел на подсвечник, махнул рукой и на нем тоже появились горящие свечи. Он уселся на стул.
— Ты любишь музыку, Дженни? — тихо спросил Роберт.
Дженни подошла поближе и облокотилась на рояль. Ей почему-то показалось естественным сделать это именно так. А Роберт коснулся клавиш и заиграл. Только тут Дженни заметила, какие у него красивые руки музыканта, с длинными гибкими пальцами. Они так и замелькали по клавишам, выводя мелодию, нервную и отрывистую. Он остановился, немного подумал и начал вновь. Сначала левая рука преследовала правую, в безумной погоне доходя до самых высоких нот. А затем правая рука брала верх, наступала в ответ и догоняла левую. И все это в очень быстром темпе. Руки Роберта, буквально, метались по клавиатуре. Музыка... такая завораживающая, импульсивная и неожиданно красивая...
