Марта, так звали женщину, принесла Дженни теплого молока.
— Он не такой как все, твой друг, он другой, — сказала она. — Жаль мне его. Он большой и сильный, но я вижу его боль. Твой дом далеко, а его — еще дальше. Но даже дома он чужой. Поэтому так одинок.
Старушка уселась рядом с Дженни и подбросила в воздух камешки, на которых были нанесены какие-то знаки. Проследив, как камешки упали на пол, она задумчиво посмотрела на Дженни и добавила.
— Он сделает тебе подарок, ты сначала его потеряешь, а потом найдешь.
— Подарок? — удивленно переспросила Дженни.
— Ага, три раза будешь терять его. Запомни, три.
Старушка быстро поднялась, нырнула в соседнюю комнату и принесла одеяла. Одним бережно укрыла Роберта, второе протянула Дженни.
— Можешь лечь тут, в углу, прямо на полу. Не бойся, никто тебя не покусает. Укройся, ночи здесь холодные.
— А вы?
— А что мне спать, я старая уже. Пойду, прогуляюсь. Посмотрю на звезды, может, увижу твой дом.
* * *
Дженни открыла глаза, чувствуя себя выспавшейся и хорошо отдохнувшей. С наслаждением потянулась, прогоняя остатки сна. Удивленно посмотрела на деревянный потолок, не совсем понимая, где находится, перевела взгляд на грубое, вязаное одеяло и тут же вспомнила все: вчерашний день, аварию, пленение Пола, жуткие раны Роберта...
Она подскочила. Роберт по-прежнему лежал на топчане, укрытый одеялом, в той же самой позе, как заснул вчера. Дженни осторожно дотронулась до его плеча — теплое, живое. Роберт чуть шевельнулся. «Спит», — Дженни улыбнулась.
Стало холодно. Дженни зябко поежилась, накидывая на плечи одеяло. Выглянула из хижины. Утро. День обещал быть солнечным.
Старушка все также сидела на крыльце и перебирала камешки, словно действительно провела здесь всю ночь.
— Проснулась, красавица? — Марта повернула голову. — А что друг твой?
— Роберт еще спит.
— Роберт... — произнесла старушка так, словно пробовала имя на вкус, — значит Роберт...
Когда Роберт проснулся, Дженни завтракала. На столе лежали лепешки и козий сыр.
— Садись, ешь. Тебе силы нужны, — сказала Марта Роберту.
— Не могу, не воспринимаю животную пищу, — улыбнулся он.
— Какой привередливый! — возмутилась старушка. — Но это мои козы. Я их кормлю. Взамен они дают молоко. По-моему это справедливо. А тебе нужна энергия, чтобы восстановиться. Чего ты кривишься, думаешь, я не понимаю?
