Они уложили Роберта в капсулу, и крышка сразу же захлопнулась. По прозрачной поверхности побежали цифры и какие-то надписи на непонятном языке, тело Роберта окутало голубое свечение. Капсула мерно зажужжала.
— Надеюсь, эта штука ему поможет. Понять бы, что тут написано, — сказала Дженни, указывая на надписи.
Она тяжело вздохнула. Сделать ничего нельзя, оставалось сидеть и ждать.
— Думаешь, это поможет? — спросила Дженни с надеждой.
— Не знаю, хмуро ответил Пол. — Если бы я хоть что-то понимал в таррианском оборудовании.
Наконец капсула прекратила жужжать и крышка поднялась. Роберт медленно открыл глаза, затем сел.
— Спасибо... не знаю, кто из вас догадался... — пробормотал он.
— Ты в порядке? — спросила Дженни.
— Да, кажется... почти.
— Как же ты меня напугал... Я думала, ты умираешь, — Дженни тихонько всхлипнула.
Роберт слабо улыбнулся.
— Меня не так просто убить, Дженни. Хотя если бы я напоролся на эту штуку вчера... Энергетический удар, помноженный на кантару, у меня не было бы шансов.
— Энергетический удар, что это значит? — спросила Дженни.
— В данном случае это удар, одновременно направленный на уничтожение жизненной энергии, разрушение сознания и механические повреждения, — скривился Роберт. — Как не парадоксально, тарриане владеют похожей техникой. Я, например, могу ослабить жизненную силу и блокировать сознание противника. Главное следить, чтобы уровень жизненной энергии не достиг нуля.
— А что будет, если он достигнет?
— Тогда от этого можно умереть.
Роберт медленно вылез из капсулы. Его шатало. Он достал небольшой прибор, какие-то капсулы и направился к выходу.
— Роберт, ты куда? — взволнованно прошептала Дженни.
— Сейчас, погоди, я скоро вернусь.
— Дженни, — Пол остановил ее. — Не трогай его. Роберт знает, что делает. Идем в рубку, посмотрим, где мы приземлились.
Роберт вернулся через полчаса. Зашел в рубку, как ни в чем не бывало. Выглядел он почти нормально, не считая бледности и по-прежнему расширенных зрачков.
— Нужно понять, что же произошло и насколько серьезный ущерб нанесен кораблю, — сказал он, усаживаясь в кресло.
Авария произошла ночью или рано утром. В момент крушения окружающий мир выглядел серым, сумрачным. А сейчас освещение яркое, дневное. Облака рассеялись. Сероватые камни искрились на солнце, слепили глаза.
Роберт, морщась, прикрыл глаза ладонью, настроил фильтры, приглушая свет, проникающий внутрь корабля.
— Ничего себе, это мы разбились, — пробормотал Пол, рассматривая открывающийся из рубки вид, насколько позволял обзор.
