.
Но на учтивости Уивер не остановился. Он надеялся сделать танец уважаемым театральным искусством. С этой целью он отвернулся от Франции и сосредоточился на античности – прочь от аристократического danse noble, вперед к классическому искусству пантомимы. Это был умный ход: Большое путешествие, в котором состоятельная молодежь пополняла свое образование, посещая итальянские города, было обязательным для образованной английской элиты, хорошо разбиравшейся в латыни и древнегреческом. Кроме того, начало XVIII века ознаменовалось наплывом новых переводов, включая «Илиаду» Драйдена (1700) и Поупа (1715–1720). Замысел Уивера был прост: он понимал, что английские балетмейстеры однозначно готовы проложить свой путь между бессмысленными и безнравственными представлениями французов и крикливыми трюками итальянцев. И, ориентируясь на древних, англичане могли бы создать новую серьезную пантомиму – с хорошим вкусом и нравственно выдержанную, при этом не сухую и не скучную. Они могли создать собственный – чисто английский и изысканный – балет.
Поэтому в 1717 году в театре «Друри-Лейн» Уивер представил «Любовные похождения Марса и Венеры» – новую постановку, которую сам охарактеризовал как «драматическое развлечение в танце, предпринятое в подражание пантомимам древних греков и римлян». «Друри-Лейн» был не просто театром: это был театр Ричарда Стила. Несколькими годами ранее критик и церковник Джереми Кольер вызвал горячие споры о нормах нравственности в театральной лондонской жизни, сурово осудив директоров театров и драматургов за их «бесстыдство в выражениях, сквернословие, богохульство и опошление Священного Писания, поношение духовенства, восхваление распутства главных персонажей и воспевание их кутежей». В свете этой критики и других праведных призывов к театральным реформам в 1714 году король Георг I назначил Ричарда Стила руководить «Друри-Лейном». Коллега, разделявший воодушевление Стила по поводу реформ, радовался этой «счастливой революции», способной создать «регулярную и чистую сцену… на стороне добродетели», а драматург Джон Гей отмечал, что Стил единственный из всех, кто знает, как «ввести добродетель в моду»>13.
Однако Стил столкнулся с серьезными трудностями. Недостаточно быть добродетельным или порядочным – нужно продавать билеты и, по выражению Кольера, «обеспечить большинство из толпы». Его ожидала жестокая конкуренция с итальянской оперой, а главное, с театром «Линкольнс-Инн-Филдс» Джона Рича. Рич вырос в театральной семье и исполнял итальянские пантомимы на подмостках лондонских театров. Практичный и сообразительный, он знал, что будет продаваться, и заранее выбрасывал дешевые билеты, собирая очереди на представления, которые позднее один критик заклеймил как «огромное количество гармоничного вздора». Однако постановка «
