«Лин, иди сюда! Только посмотри на это!»
Да уж, там было, на что посмотреть. Как они раскачивались, эти мохнатые певцы. Как задумчиво вскидывали морды к темному небу. Как удивительно точно копировали интонации друг друга и потрясающе попадали в такт. А уж как они глаза закатывали, когда брали особо высокие ноты…
Шейри, выглянув с балкона, чуть не подавился. Его так скрутило от смеха, что он едва удержался на задних лапах. От избытка чувств когти настолько глубоко впились в каменные перила, что оттуда брызнула мелкая крошка. Хвостом он по привычке обвил мои ноги, морду уткнул куда-то в подмышку и беззвучно затрясся, стараясь не прервать ночную арию на самом интересном месте.
«Ой, не могу… миррэ и хвард… воют на луну, как два дурака… Это ж сколько они вечером выпили, чтобы дойти до такого состояния?»
«Думаешь, они выпили?»
«Нет, – еще пуще затряслись плечи Лина. – Думаю, они упились в стельку! А потом перекинулись и, вместо того, чтобы спорить, как обычно, решили поддаться извечной волчьей тоске и на пару повыть в центре Скарон-Ола!»
«Потрясающе! – расхохоталась я, когда, закончив одну заунывную мелодию, хварды тут же затянули другую. – У них, оказывается, не только слух, но и вкус есть! Такого концерта я в жизни не слышала! И, наверное, уже никогда не услышу! Лин! У вас тут есть какие-нибудь премии за лучшее исполнение? Конкурсы на звание «Певца года» не проводятся?»
«Нет, – сдавленно хихикнул шейри. – Но если ты скажешь, будут».
Я утерла слезящиеся глаза.
«Не могу больше… если они еще и третью затянут, точно не сдержусь».
– Ау-у-у-у! – как услышали меня волки.
– А-у-у-у! – не выдержал первым Лин и ехидно им подпел.
– Кхе?! – закашлялись внизу, явно не поняв юмора, но вот тогда я не утерпела и тоже добавила:
– Ау-у-у-у-у!!!
Между прочим, ничего так вышло. Высоковато взяла, но это не моя вина – мой голос к басам не приспособлен. Зато снаружи все внезапно смолкло, как если бы мы застигли врасплох влюбленную парочку. После чего мы с Лином уже в голос рассмеялись и из вредности затянули на пару:
– Ау-у-у-у-у…
Надо сказать, хварды опомнились быстро. Минуты, этак, через полторы. И, к собственной чести, не сбежали, поджав хвосты, а напротив – весело сверкнув глазищами, в которых плавали остатки винных паров, завыли еще громче и проникновеннее, чем раньше. Да так уверенно, нахально и дерзко, что я чуть не поперхнулась.
«Во дают! – со злым восхищением сказал Лин, когда они переплюнули нас на целую октаву. – Мало того, что упились до зеленых шейриков! Так еще и орать смеют под нашими окнами, как будто делать больше нечего!»
