Надо сказать, спала я в этот день много, долго и удивительно крепко, несмотря на особенности своего местоположения, опасных соседей и вконец расстроенные нервы. Как только добралась до первого попавшегося ответвления от основного прохода, так и рухнула на обнаружившуюся там травяную подстилку, отрубившись мгновенно и так качественно, как уже давно не бывало.
Сколько проспала, не знаю – под землей нет часов и нет смены дня и ночи, чтобы хотя бы примерно определить сроки. Но думаю, что часиков шесть точно. Если не побольше. А когда проснулась и вспомнила прошедшую ночь, то была сильно удивлена собственным благополучным пробуждением, низким земляным потолком, из которого торчали какие-то узловатые корни, а также тем, что за время сна у меня, оказывается, появились соседи.
Наверное, кто-нибудь другой на моем месте, внезапно обнаружив себя лежащим между двух массивных туш, лишился бы чувств. Кто-то, быть может, перекрестился бы и трижды сплюнул через левое плечо. Кто-то решил бы, что сошел с ума. А кто-то даже потянулся бы к оружию и принялся за благое дело очищения этого мира от злобной нежити. Я же просто удивилась. Причем довольно вяло. Всего лишь отметила тот факт, что у кахгара в логове есть еще и самка, а потом снова откинулась навзничь, отпихнула подальше тяжелую когтистую лапу и, заложив руки за голову, принялась неторопливо размышлять.
То, что я живая и уже не сплю, было ясно даже дураку.
То, что на меня никто не покушается, было странно, но вполне объяснимо – работал храмовый амулет.
То, что самка кахгара тоже его чувствовала, вообще не вызывало вопросов.
Но вот то, что она так самозабвенно сопит мне в подмышку, уже интересно.
Скосив глаза на зубастую морду, почти касающуюся носом моей окровавленной одежды, я убедилась, что Тварь действительно спит, и озадаченно нахмурила брови.
Странно. Непонятно. Но обнадеживает.
Второй факт – я не просто нахожусь в логове кахгара, но еще и заметно восстановилась. Безумной слабости больше нет. Руки-ноги не дрожат. Я могу спокойно сесть, встать и даже походить… в чем немедленно и убедилась… и никто при этом не чинит мне препятствий и даже ухом не ведет, как будто так и надо. Более того, мой человеческий запах не производит на нежить ровным счетом никакого впечатления. Даже, я бы сказала, наоборот – вон, какая блаженная морда стала у самки, когда я, поднимаясь, ненароком толкнула ее локтем. Даже на спину повернулась, зараза такая, охотно подставляя закрытое толстым панцирем пузо.
