— Как идет подготовка наших парней и девочки? — спросил Калзан-ринпоче.
— Через двенадцать дней, к концу учебного курса, все четверо наберут великолепную форму.
— Она им пригодится. Еще никто из смертных не спускался в эти мрачные подземелья.
— Орфей, например, искал в аду тень Эвридики, — возразил Белый Лама.
— Я имею в виду не мифических героев. Мы с тобой, Гъялцен, тоже должны спуститься туда, разумеется, в астрале…
— Непременно, чтобы проложить путь нашим, как ты сказал, Калзан, «парням и девочке»! — подхватил представитель Белой Шамбалы.
— Иногда мне кажется, что мы с тобой не только давние, но и закадычные друзья, — вздохнул Калзан-ринпоче, изображая на скуластом лице безусловное радушие.
— Так оно и есть, друзья по несчастью. Когда обстановка нормальная, мы — антагонисты! — подтвердил Гъялцен-ринпоче.
Он шумно выдохнул, увидев, точнее прочувствовав, появление нового собеседника:
— Визионер!..
— Как же без него! — поддакнул Черный «антагонист».
— Однако здесь довольно приятная компания, — весело сказал Мистер.
Он проявился на физическом плане, как бы опустившись откуда-то из потолка холла. Потусторонний гость сел в свободное кресло и повернулся к Белому Ламе:
— У тебя, дорогой Гъялцен, потрясающая интуиция! Ты предугадал мое появление задолго до проявления здесь.
— Это потому, что вы, Мистер, вызываете огромное возмущение во всех околоземных сферах, — отозвался Гъялцен-ринпоче.
— Как и положено самому Махакала[63]! — подхватил Черный Лама.
— Суть не в наименовании, — усмехнулся Визионер. — Суть — в самой сути, являющейся истиной по сути… Но я прибыл сюда к вам не для того, чтобы вести филологический, философский или метафизический диспут. Нам предстоит обсудить вполне конкретные и земные дела.
