Я постоял пару секунд, продолжая принюхиваться к соблазняющим запахам. Шансов немного, но всё же…
— Релий, давай заскочим на кухню, возьмём чего-нибудь съестного? Можно и на ходу перекусить, — спросил я как можно более нейтральным голосом.
Релий встал. Постоял пару секунд и, обернувшись ко мне, сообщил:
— Времени нет.
Смотря на его не особо скрывающую злорадство физиономию, мысль «так я и думал» боролось в моей голове с другой, всё более громкой: «У них очень странное отношение к Герою, учитывая все рассказы Велирия.»
* * *
Я впервые покинул замок и оказался на улицах Марктота. Хотя, если подумать, в замке я даже двенадцати часов не провёл, так что фраза «впервые покинул» звучит странно, но по моим ощущениям я как будто уже долгое время был заперт в этих каменных стенах. И сейчас просто радовался яркому солнечному свету и открывшемуся простору.
Что можно сказать по поводу столицы Ледирии? Даже не знаю, архитектуру можно было бы сравнить с какой-нибудь европейской страной эпохи ренессанса, но честно говоря, я в этих эпохах и ренессансах не особо разбираюсь. Насколько мне известно, в наше время довольно много приукрашиваний той эпохи, а по факту грязи и антисанитарии там хватало. Можно сказать так: Марктот похож на пасторальный европейский городок, с одно-двухэтажными зданиями, эпохи ренессанса, как его себе представляет тот, кто ничего в этом не смыслит. По крайней мере так было рядом с замком, может доберись мы до окраин, и я увижу трущобы, грязь, льющиеся из окон помои и другие прелести отсутствия последних достижений технического прогресса. Пока же всё чисто и довольно аккуратно. Людей на улицах не так много, но это я человек мегаполиса, привыкший к миллионным населениям городов, но если вспомнить всю ту же Европу средневековья, не удивлюсь и стотысячному населению на всю Ледирию, а уж на Марктот и то меньше. Как совсем небольшой городок в нашем двадцать первом веке на уже такой далёкой Земле.
Мысли снова вернулись к Земле-Матушке. Пожалуй, за всё время моего «попаданства» нечасто я о тебе думал. Слова Велирия о невозможности возврата не сильно по мне ударили. Честно говоря, вообще не ударили. Я был один… Я остался один. Нет, конечно у меня были друзья, сослуживцы, бывшие коллеги, но вот чтобы кто-то, из-за кого я бы здесь волосы на голове рвал и метался как зверь в поиске способа вернуться — таких близких у меня не осталось. Вот и новость эту вроде тяжёлую воспринял с мыслью «не получится, ну и ладно».
