В мусорном ведре на кухне валялась оберточная бумага. Значит, Лоретта опять затоваривалась. К Рождеству она закупалась в кредит, и на письменный стол Харви ложились свежие счета. А по радио он слышал отчет фондовой биржи. Акции падали.
Лоретта куда-то запропастилась. В просторной гардеробной возле ванной Харви разделся и принял душ. Бившая сверху горячая вода смывала напряжение. Мозг отключился. Ему представлялось, что он – кусок мяса, омываемый струями воды. И только. «Эх, если бы мозг и впрямь мог отключиться».
Совесть у Энди есть.
«Бог свидетель, я никогда не заставлял его чувствовать себя виноватым. Ну, дисциплина – само собой. Наказывал, ставил в угол, иногда шлепал… Но позже – все, забыли. Однако, что такое вина, он знает. Если бы Энди сообразил, во что он мне обходится – в долларах и центах… и годах моей жизни. Если бы он понял, что именно из-за него я живу так, как есть, – сижу в дерьме, чтобы удержаться на проклятой работе, и гоняюсь за премиями, которые позволяют нам держаться на плаву… Как поступил бы мой сын? Сбежал бы? Подметал бы улицы Сан-Франциско, пытаясь отдать мне долги? Нет уж, пусть остается в неведении».
Сквозь шум воды пробился женский голос. Рэндолл вынырнул из мира своих размышлений и за стеклянной дверцей душа увидел улыбающуюся жену.
– Эй, как дела? – спросила она.
Он помахал ей. Лоретта сочла его жест приглашением. Харви смотрел, как она медленно, сладострастно раздевается и быстро, чтобы вода не брызгала наружу, проскальзывает за дверь душа… Притом сегодня не среда. Он обнял ее. Они целовались под тугими струями.
И была не среда.
– Как дела? – повторила она.
Он прочел ее фразу по ее губам, но она не могла догадаться об этом. Надо отвечать…
– Думаю, они согласятся, – произнес Рэндолл.
– Почему бы и нет? Отказ был бы неразумен. Если они будут медлить, тему перехватит Си-би-эс.
– Верно. – Магия душа и секса исчезла, улетучилась.
– Разве нельзя объяснить им, что они поступают глупо?
– Нет. – Харви повернул вентиль, и струи превратились в мелкие брызги.
– Почему нет?
– Они секут фишку. Но играют не в ту игру, что мы.
– Все зависит от тебя. Если бы ты хоть однажды настоял на своем…
Волосы Лоретты намокли и потемнели. Она обнимала Харви и снизу вверх смотрела ему в лицо: пыталась упрочить результат, то есть убедить мужа, что он должен отстоять свои принципы и заставить начальство осознать последствия допущенных ими, большими боссами, ошибок.
– Да. И потому, если что-то пойдет не так, именно на меня повалятся шишки. Повернись, потру тебе спину.
