. Из уважения к правящей династии Гизо не назвал одну из главных причин коалиции: она была направлена не столько против министерства Моле, сколько против самого Луи Филиппа. Его влияние все увеличивалось, и, по мнению многих политиков, выходило за пределы его конституционной власти. Среди членов правительства не было «ни замечательных дарований, ни твердых, настойчивых характеров»
[193]. Пользуясь этим, король лично вмешивался в дела управления, назначал чиновников, решал вопросы внешней политики. Министерство стало орудием в руках короля и потеряло все свое конституционное значение. Поэтому Луи Филипп так крепко держался за министерство Моле, упорно поддерживая его против возрастающей оппозиции. Впоследствии в «Мемуарах» Гизо отмечал ошибочность своего участия в коалиции (но не защиты принципа парламентаризма). Он писал, что «предвидел последствия своего решения, но увлекся своею старинною, задушевною мыслью укрепить, возвысить влияние палаты депутатов. Устремясь к этой цели, я забыл о чувствах и взглядах моей партии, я следовал только своему собственному чувству, своей собственной идее»
[194].
Однако, когда Гизо 29 октября 1840 г. стал министром иностранных дел, его позиция вновь изменилась. Теперь он настаивал на необходимости сильной исполнительной власти. Можно сказать, что Гизо выступал за учение тори, заключавшееся в признании за королем права выбирать своих министров, принимая во внимание мнение палаты, но, не связывая себя окончательно с желанием большинства. Тьер, лидер левого центра, был сторонником учения вигов, согласно которому король обязан выбирать своих министров, повинуясь желанию народа, выражавшемуся в парламентском большинстве. Гизо, поддерживавший тезис «король царствует, но не управляет» во время коалиции, теперь был не согласен с ним. Он писал в «Мемуарах»: «Престол – это не пустое кресло, которое заперли на ключ, чтобы кто-нибудь не вздумал на него усесться. В этом кресле восседает лицо, одаренное разумом и свободой воли, имеющее, подобно всем людям, свои собственные понятия, чувства и желания»[195]. Обязанность короля, «ибо обязанности существуют одинаково для всех и для всех священны», состоит, по мнению Гизо, в том, чтобы «управлять при содействии других органов государственной власти, установленных Хартией, опираясь на их мнения и прислушиваясь к их советам»[196]. Он подчеркивал, что «корона покоится на голове существа разумного и наделенного свободой воли, с которым мы вступаем в договор…»
