.
Именно таковой считал свою политическую позицию Гизо, именуя себя сторонником «либеральной, консервативной и анти-революционной политики».
Для французского умеренного либерализма были характерны ценности, традиционно рассматриваемые как консервативные. Это нашло выражение во внутри- и внешнеполитических программах либералов. Прежде всего, это относится к их интерпретации основополагающей идеи либерализма – идеи свободы. Для либералов свобода, и прежде всего свобода политическая, была связана с огромной ответственностью человека за свои действия. Гизо полагал, что для эффективной реализации принципа политической свободы было необходимо наличие двух условий: во-первых, чтобы свобода стала признанным политическим правом, чтобы народы и правительства научились пользоваться своими правами на основе закона; во-вторых, чтобы страна и органы власти, пользуясь плодами политической свободы, осознали все ее трудности и опасности[118].
Кроме того, Гизо полагал, что в правовом государстве (либеральная ценность) должно царствовать не только право, но и порядок (девиз орлеанистов – «Свобода и порядок»), а поэтому правовое государство должно быть сильным (консервативная ценность).
Гизо выступал за мирный, эволюционный путь развития общества, признавая революцию только как крайнее средство разрешения конфликта, когда все легальные методы сопротивления уже были исчерпаны. Отсюда высокая оценка им Июльской революции 1830 г., приведшей их к власти. Он постоянно подчеркивал ее умеренный, даже некий консервативный оттенок: Франция «хотела революции, которая не была бы революцией, и которая дала бы ей, одновременно, порядок и свободу»[119]. По его мнению, после Июльской революции «…следовало очистить великое событие от революционных элементов, замешанных в нем, и с которыми многие хотели связать его навсегда»[120].
Опора на традиции, идея преемственности – это базовые принципы консервативного мировоззрения. В то же время, эти идеи были характерны для французских умеренных либералов. Они исходили из необходимости примирения, компромисса между Старым порядком и революцией, то есть дореволюционной Францией и новым, постреволюционным обществом. Гизо полагал, что Франция должна активно использовать весь тот позитивный исторический опыт, накопленный за века, предшествовавшие 1789 году. В годы Реставрации, когда во Франции значительно возрос интерес к минувшей революции и существовала насущная необходимость определить пути дальнейшего развития государственности в этой стране, было очень важно помочь общественному мнению найти правильную точку зрения на революцию.
