. Одним из таких центров оставался салон легендарной Жермены де Сталь. Дочь знаменитого банкира Неккера, изгнанная из Парижа и преследуемая Наполеоном, в своем швейцарском имении Коппе она создала литературно-политический кружок, центр средоточия либеральной мысли, который несколько раз посещал и Гизо. Другим таким центром, но более умеренной направленности, был салон графини Ремсфорд (вдовы Лавуазье). Завсегдатаями этого салона были и сотрудники «Публициста», в том числе Гизо и Мелан.
Много лет спустя, на страницах своих «Мемуаров», Гизо так отзывался об этом периоде своей жизни: «Я жил в оппозиции, но оппозиции, совсем не похожей на ту, которая росла и развивалась на наших глазах на протяжении последующих тридцати лет. То были развалины философского кружка и либеральной аристократии XVIII века, последние представители тех салонов, где обо всем свободно думалось и говорилось, где все подвергалось критике, где все обещали и на все надеялись, но не столько из честолюбия или эгоистических расчетов, сколько по живости и особым свойствам ума. Ужасы и неудачи революции не побудили оставшихся в живых свидетелей той эпохи отказаться ни от своих идей, ни от своих желаний; они остались искренними, либеральными, но без всяких претензий, как большая часть людей, которые много страдали и мало успели в своих начинаниях. Они ненавидели и живо порицали деспотизм, но не предпринимали ничего, чтобы укротить или ниспровергнуть его. Это была оппозиция просвещенных и независимых зрителей, не имевших ни желания, ни случая выйти на сцену и стать актерами»[32].
Именно в это время Гизо пробует себя на политическом поприще: в 1811 г. он получил место мелкого чиновника в министерстве иностранных дел. Как и многие другие, он был уверен в прочности могущества Наполеона, о чем впоследствии писал в «Мемуарах»: «…что касается до самого повелителя, то оппозиция того общества, среди которого я находился, не могла иметь для него никакой практической и непосредственной важности. То была оппозиция мысли и разговоров, без прямой цели, без ожесточения, имевшая важность с точки зрения будущности, но не вступавшая в современную политику, и готовая за недостатком свободы в жизни довольствоваться долго свободой мысли и выражений…»[33].
Тем временем в марте 1812 г. умер титулованный ученый кафедры истории на философском факультете, специалист по истории античности Левек. По выбору ректора Университета Фонтана его сменил на этой должности Лакретель, оставив вакантным место заместителя. По рекомендации Сюара, который характеризовал Гизо как «человека редких достоинств», которого он «бесконечно любит и уважает»
