Праздник продолжается, не хмурьте морщины — от этого седеют волосы в носу!
Борька берёт со стола кусок пирога (моя мама пекла для Зомби) и кидает в Маркеса. Попадает в улыбку. Маркес не остаётся в долгу. В результате вся хавка, что оставалась на столе, оказывается на полу. Борька, в полнейшей прострации, начинает втаптывать продукты в палас. Маркес помогает.
По квартире бегает обезумевший Зомби и кричит:
— Почему вы сидите?! Ещё столько всего осталось! Давайте доломаем! Хотите, вот ещё хрусталь есть! А шкаф?! Шкаф-то целый! Где Окей? Скажите Окей, что шкаф целый!
Заходит мама Зомби: качает головой и уходит.
Полшестого утра…
* * *
У Бори гости.
У Бори всегда много гостей. И все его гости всегда много пьют. А ещё у Бори жил призрак коммунизма — бабушка. И вот однажды бабушка увидела Любу, целующую Амбала. Пока только в губы. Пока только Амбала.
Бабушка:
— Боря, посмотри, что они делают! Во что ты превратил дом, Боренька?!
Борька переводит мутный взгляд от бабушки к Амбалу и обратно:
— Бабка, я хочу, чтоб у меня в одной комнате пили, в другой трахались, а третьей нюхали кокаин!
Гости заржали, а бабушка обиделась и умерла. Люба побежала блевать с балкона, а Амбал передумал целоваться.
Борька продал большую трёхкомнатную квартиру в престижном доме и купил одинарку, которую обставил в спартанском стиле — ничего лишнего, всё максимально функционально: диван, обшарпанный столик, трёхкамерный холодильник для пива, телевизор для разжижения мозгов и мощный компьютер для работы. Где-нибудь в углу обычно валялся весь паутине и пыли сотовый телефон, приобретённый в результате похмельной блажи. Именно тогда Борька завёл себе карманный календарь, в котором на армейский манер прокалывал иголкой даты. Если в день Борька выпивал от шести бутылок пива или от двухсот пятидесяти граммов водки, то вместо даты на календарике образовывалась дырка. Дозы, менее указанных, поводом для заметок не являлись, ибо как алкоголь вообще не рассматривались. Год спустя на календарике оказалось всего два не покоцанных дня: двое суток Боря действительно совсем не пил, он их проспал — отрубился после колоссального бухалова.
У Бори был лишний год…
Однажды поздно вечером Борька, Маркес и Хельга ехали в метро домой, на ХТЗ. К Борьке домой. Естественно, были они нетрезвые и пьянючие. Особенно Борька. Ехали они чуть ли не в последней электричке — поздно, народу в вагоне нет. Борька, раз никого нет, прилёг на лавочку, чуток прикорнуть. А тут возьми и зайди в вагон мусорок — молодой ещё, но уже гавнистый по самое не хочу.
