Ситуация весьма пикантная, особенно моя роль непредвзятого наблюдателя — в верхней одежде и в полумраке-то я не заметен. Инкогнито, бля. Всё это, конечно, очень занимательно, но почему-то хочется куда-нибудь провалиться. Желательно не слишком глубоко.
Постепенно — вечность длится быстрее! — всхлипы, вздохи и нежные слова начинают выводить меня из состояния психического равновесия: когда ж он кончит-то? сколько можно девушку утруждать?
Наконец возвратно-поступательные движения прекращаются — форсунка впрыскивает жидкость в камеру сгорания.
У них получилось! Я счастлив за ребят и за себя тоже: молодцы, поперчились и будя — не мешайте людям спать. Харэ балдеть, сушите вёсла.
Но не тут-то было.
Рано радовался. Весло быстро просохло. И теперь хлюпает с удвоенным энтузиазмом. И стучит в стену швейная машинка — в ритме вальса: раз-два-три, раз-два-три. Н-да, а Боря, оказывается, эстет и меломан…
Нервы на пределе, но обнаружить своё присутствие не решаюсь — так можно человека ни за что, ни про что импотентом сделать: бесшумно появиться из мрака и тихонечко гаркнуть на ушко, что, мол, ребята, с развратом надо кончать.
А видок, в принципе, ничего — в смысле ничего хорошего за Борькиными ягодицами рассмотреть не удаётся. Зато саундтрек мелодичный: немецкая порнуха — цыплячий кашель по сравнению с этими Каррузо. Не комната, бля, а «Девять с половиной недель» в натуральную величину.
Вот и второй акт этой поучительной пьесы подходит к логическому завершению: раз-два-три, раз-два-три… и тишина.
Антракт! Даёшь антракт!!
Но…
Цитирую героя нашего времени, великого виртуального философа Шарика: «Вигвам — индейская национальная изба».
Могучий орёл опять напал на нежную голубку. В третий раз уже. Козёл, блин. Совесть надо… чтобы была (глагол «иметь» в данном контексте весьма некстати).
Интересно, что ж он пил такое? Надо будет потом поинтересоваться…
Теряю всяческую надежду спокойно поспать и желаю только одного: чтобы у бойца закончились патроны. Нет, пусть лучше заклинит ударно-спусковой механизм. Навсегда. Чтоб он у него отпал. Механизм этот. Ударно-спусковой.
Судьба распоряжается иначе…
После очередной атаки в приятельские окопы, боевые действия прекращаются. Перемирие. Борька суетится, вертит головой по сторонам, потом семенит к окну и вытирает об штору член.
Чистюля…
Долгожданный антракт: зрители могут покинуть зал — я бегу к двери. Быстрее, пока покинувшая комнату парочка не вздумала вернуться. Четвёртого приступа я не вынесу…
