— Не то чтобы плохо, скорее нехорошо, — поддакиваю я.
Мне идёт, как по маслу. Машинному. Туда нормально, а оттуда ещё быстрее. Если не заставить себя, то пора — за мной! за Родину! — повторить подвиг Олега.
Я заставляю — мне не до подвигов, да и патриотизму в моём организме с гулькин хер, если не меньше.
А потом: одна за одной — как вода. Вливается одна, журчит другая, опадает в тепло желудка третья, а язык сковывают, тянут прилечь, положить на всё, забить пока не поздно — все вместе.
Встаю. Неуклюже. Пошатываясь.
Игорь в отблесках костра зелёный и загадочный — с Альфы Центра? Или совсем пацан по-домашнему? — с Юпитера?
— Ты куда? — спрашивает он. Хоть кому-то я не безразличен, и это чертовски приятно.
— Всё! — отвечаю.
— Шо всё?
— Всё!
«Всё» — это: мне надоело и хочется спать, не могу больше пить, и хочется спать, суки смеются — мне хочется спать, пошли вы все на… — мне хочется…
Сонный я.
Принимаю решение: найти укромную полянку и похрапеть до утра.
P.S. Я не храплю. По крайней мере, ни разу за собой не замечал.
Иду, куда глаза не видят. Темно ведь. Ночь ведь. Привычно натыкаюсь на деревья и прикрываю лицо руками — жалко, новенькое ещё, вдруг поцарапается?
Иду я, значит, иду, и вдруг наступаю на что-то мягкое (я тоже сначала подумал, что в дерьмо вляпался, а это Олег оказался, хотя…). Мягкое булькает и недовольно, сквозь икоту, заявляет:
— Ты шо-о-о оху-е-ел?
Шаг в сторону, поджигаю спичку, смотрю: картина, достойная пера маляра дяди Васи, взалкавшего на ужин пузырёк тройнухи.
…одеколон употребляют только настоящие мужики!..
Кабан лежит у основания этого… как его?.. он что? решил под клёном желудей поискать? — свиньи, они такие: где угодно нароют.
Товарищи, обратите внимание: мы наблюдаем результат многолетней кропотливой работы отечественных генетиков — возвращение в исходную точку эволюции! — регресс! Сенсация: молодой человек впал в поросячье хрю-хрю! Это ставит под сомнение теорию великого Дарвина: человек произошёл не от мартышки! Это что же в мусульманском мире твориться начнёт, подумать страшно, а всё из-за того, что некто нажрался в неподходящий момент!
Спичка жарит пальцы. Тухнет. Чиркаю сверхновой — интересно же.
Олег пытается принять вертикальное положение. Однако делает это весьма своеобразно. Хватает ствол, подтягивает к нему тело — садится, ствол между ног. Затем, перебирая руками вдоль, медленно подтягивается вверх, прижимаясь чреслами к коре — ну, не извращение ли? из каких-нибудь новомодных? И всё бы ничего — лишь бы во благо, вот только… Деревце-то молодое совсем — ребёнок почти! — тонкое. А потому гнётся согласно следующей зависимости: чем дальше продвигается Олег, тем сильнее под его весом прямая превращается в кривую. К тому моменту, когда Хрюша полностью встаёт (относительно ствола, прошу заметить), деревце оказывается параллельно земле. Кабан за ненужностью отпускает древесину — расти шишка большая и маленькая! — он-то теперь уверен в своей вертикальности, и вдруг — опаньки! шо за ёп твою мать?! это ж буратинство какое-то! — наш герой оказывается на уровне прелых листьев и собственной блевотины, личиком по направлению к звёздам.
