Такое сочетание предметов обычно не сулило ничего хорошего.
— Мне понравится то, что сейчас будет происходить? — осведомился Леон.
— Ну, если ты настроишься на правильный лад и не будешь занудничать, — очень может быть. Но я сомневаюсь. Для начала, потрогай даму.
— Ты издеваешься?
— Серьезна, как протестантский проповедник.
Леон ожидал, что манекен на ощупь будет пластиковым — как и полагается манекенам. На вид в нем точно не было ничего особенного. Однако оказалось, что кукла сделана из плотного и довольно мягкого силикона.
— Чувствуешь? — уточнила Анна. — Предельно точная имитация мышц, лучше за такую цену не добьешься!
— Теперь я даже не знаю, про что спросить: про цену или про то, зачем это все вообще нужно?
— Все сложно, как обычно. Так что будем двигаться поэтапно. Видишь биту? Тебе этой битой нужно ударить нашу любезную силиконовую даму от сорока пяти до пятидесяти раз. Сам будешь считать или лучше мне?
— Лучше я этого делать не буду.
— А придется. И я тебя очень прошу: не сдерживайся, бей изо всех сил. Строгого порядка ударов нет, как тебе будет угодно, но твоя цель — убить ее и максимально изуродовать лицо, чтобы скрыть, насколько аккуратно была удалена челюсть.
— Яс-с-сно… Челюсть на месте оставить?
— Челюсть не трогай, это не принципиально. Приступай, когда тебе будет удобно.
Леон не стал спрашивать ее, зачем этот цирк. И так ведь понятно! Они уже установили, что убийца отличается примерно таким же ростом и комплекцией, как Леон. А манекен этот — относительно точная копия Марианны Доброхотовой. Так что «упражнения» будут имитацией произошедшего в лесу убийства.
И все равно неясно, какой в этом толк. О случившемся с Марианной уже известно все, что можно! Все травмы, орудие убийства. Но если Анна не сказала сразу, то уже и не скажет. Это тот случай, когда исход спора известен заранее, проще начать, чтобы не терять время.
Никаких моральных терзаний Леон не испытывал. Не важно, насколько точно этот манекен копирует человеческое тело, ежу понятно, что это не человек — даже близко нет. Поэтому избиение манекена раздражало разве что своей бессмысленностью. Кукла, конечно же, упала после первого удара, но так и было задумано. Леон не остановился, он старался не думать о том, как выглядит со стороны, он просто дисциплинированно считал удары.
Не похоже, что Анна получала от этого зрелища какое-то удовольствие — или даже всерьез интересовалась им. Боковым зрением Леон видел, как она переходила от одной камеры к другой, потом проверяла что-то на планшете, и все это — с равнодушным видом.
