– Альтакс, ты видишь, уже светает, и тебе, наверное, пора собираться, – прервал его сладкие воспоминания чуть дрожащий, взволнованный голос Суанты.
Альтакс ничего не ответил. Он всё ещё был во власти прошедшей безумной ночи.
Суанта между тем встала, обнажённая, она словно светилась в полумраке спальни, подошла к стоявшему на полке маленькому сундучку, открыв крышку, вытащила из него какой-то гибкий продолговатый предмет и, вернувшись с ним к Альтаксу, села на краешек кровати.
– Возьми, дорогой. Это пояс моего деда, – сказала она уже тихо и проникновенно. – Он подарил мне его незадолго до своей гибели. Дед много путешествовал, бывал на разных планетах, забирая иногда с собой жену и дочь… мою маму, пока их корабль однажды в космосе не столкнулся с астероидом… Пряжка этого пояса и инкрустация из чистого золота, но ценность его состоит не только в этом. Посмотри, видишь кармашки?
Действительно, к поясу были прикреплены два небольших кожаных кармашка.
Открыв один из них, Суанта высыпала из него на свою ладонь пригоршню гранёных, излучающих изумительное сияние камешков.
– Посмотри теперь на эти камни! – заулыбалась Суанта. – Дед привёз их с Алмазной планеты, но это не те алмазы, которые водятся у вас на Земле. Алмазы эти особенные. В ночи они источают свет звёзд, днём наполняются светом неба и яркого солнца, а если посмотреть на эти кристаллы в лесу, то увидишь в них отражение цветов и деревьев. Такие же камни лежат и в другом кармашке. Я дарю тебе этот пояс, Альтакс. Ты летишь на свою родную землю, где люди, как и мы, умеют ценить красоту. Храни его всегда при себе. Он тебе пригодится…
Приподнявшись, Альтакс обнял жену и прижал её к своей груди.
– Спасибо, дорогая. Если всё будет хорошо, я привезу этот пояс обратно, и он снова займёт место в твоём сундучке.
– Возвращайся сам, и больше мне ничего не нужно. А пояс ты можешь подарить своему сыну, – смахнула она с ресниц накатившуюся слезу.
Ночь. Только что прошёл кратковременный, но обильный дождь, и машины двигались по залитым неоновыми огнями улицам, звучно шурша шинами и оставляя на мокром асфальте яркие цветные полосы. Город продолжал жить своей неуёмной, кипучей жизнью. Молча, но с тонким намёком зазывали к себе посетителей разодетые в красочные рекламы ночные клубы, кафе, рестораны. Кишели людьми омытые дождём городские площади, окутанные полумраком сады и парки. Откуда-то доносилась музыка.
В эту пору Дементьев обычно отдыхал у себя дома или на даче, играя с сыном в шахматы, читая газеты или устраиваясь в кресле перед телевизором. Но сегодня что-то не давало ему покоя, заставляя всё время думать о службе, о людях, несущих там, на отграниченной от всего мира территории, боевую вахту. Его словно влекла туда какая-то неведомая, неодолимая сила. И генерал не устоял.
