Лысая гора [издательство «Алетейя»] | страница 15

Те же храбрецы, которые остаются здесь на ночь, очень рискуют. Ночью глаза у чёрных псов светятся алым светом и вызывают такую панику у смельчаков, что те бегут отсюда без оглядки.

— Как у собаки Баскервилей? — спросила Лада.

— Типа того, — кивнул босоногий гид. — Остерегаться чёрных псов должны также самонадеянные одиночки и те, кто сознательно идёт сюда распрощаться с жизнью. Надеюсь, среди вас нет таких? — лукаво спросил он у экскурсантов.

Неожиданно из кустов у подножия горы в двадцати метрах слева от шлагбаума раздался оглушительный лай. Вначале экскурсанты увидели убегающего со всех ног бомжеватого вида мужика, а затем и гнавшуюся за ним чёрную лохматую собаку. Бомж припустил так, что только пятки засверкали. Отогнав мужика на боковой въезд на эстакаду, пёс с чувством выполненного долга вернулся на место и уселся перед шлагбаумом.

— Но вы не пугайтесь. Нам этого пса бояться нечего, — сказал гид.

— Потому что нас много? — спросила Лада, фотографируя себя смартфоном на фоне собаки.

Щёлк!

— И по этой причине тоже, — уклончиво ответил гид.

Через минуту в «Вконтакте» появилась её новая фотка:

Поп подошёл к стоявшему на обочине бомжу и, не желая попадаться экскурсантам на глаза, заговорил с ним:

— А на Лысую гору здесь подниматься?

Небритый мужик закивал головой и, заикаясь, испуганно произнёс:

— Д-д-д-д-а… Не-не-не-не…

— Так да или нет? — нетерпеливо переспросил его поп.

— Не-не-не… ходите туда.

— Почему?

— Там са-са-са-собаки и на-на-на-наг.

Ничего не поняв из того, что хотел сообщить ему бомж, поп махнул на него рукой и направился к шлагбауму. Группа экскурсантов уже скрылась тем временем за деревьями, начав своё восхождение на гору.

Подойдя к шлагбауму ближе, он заметил, что к чёрно-белой полосатой штанге была прикручена эмалированная табличка «Не влезай — убьёт!», снятая, видимо, с трансформаторной будки.

Молния на табличке указывала на Лысую гору.

«Свят, свят, свят», — забубнил поп себе под нос.

Рядом с дорожным отбойником был привязан к тонкому деревцу похоронный венок, украшенный красными искусственными цветами. Поп мелко перекрестил себя и продолжил бубнение:

«Господи, помяни во царствии твоем душу усопшего раба твоего, прости прегрешения его вольная или невольная и даруй ему царствие небесное».

Чёрный пёс, до сих мирно лежавший на земле неподалёку, вдруг зарычал и, вскочив на ноги, злобно залаял на бубнящего мужчину в чёрном плаще.

Тут же со стороны стройки, где одиноко стоял бульдозер, а перед разрытой траншеей валялись