— Володя, еще один сеанс с той, бритоголовой, и я приступаю. Она сладкая и лживая, как наша книга «Что делать?» Знаешь, после секса как голова работает, ужас. Я едва успеваю строчить. Даже то, что мы украли это название у Чернышевского, нисколько меня не смущает, — сказал Гершон Апфельбаум. — И не должно смущать. Революционерам все дозволено. Даже однополые контакты. Давай поженимся, а?
Ленин расхохотался, а потом нахмурился.
* * *
Ленин по утверждению политических оппонентов был на удивление сварливым и вспыльчивым и даже мстительным человеком, он всегда таил обиду на всех и на каждого в отдельности. Много причин было для этого. Он считал себя умнее любого смертного, а, следовательно, полагал, что все ему завидуют и что-то такое прячут нехорошее на дне своей загадочной души. Каждого человека он считал порядочной дрянью, а благородство, совесть, честь отвергал, как буржуазные субстанции.
− Как ты думаешь, Гершон, человек − дрянь?
− Ну не всякий, конечно, − тут же ответил Гершон, недолго думая. — Мы, к примеру, тоже люди. Кто бы посмел назвать нас, умных, гениальных дрянью? Я такого просто не мыслью себе. Ибо, ибо…, пистолет всегда при мне и он всегда заряжен.
− Ну, мы вне всяких там суждений, среди пролетариата, раз мы вожаки этого пролетариата, а что касается капиталистов и прочей сволочи, то они просто не в счет. А вот, русский мужик, тут и речи не может быть. Он − дрянь. Русский мужик — дрянь, а русская интеллигенция — говно.
− Давай я запишу эту мудрую мысль в роман «Что делать?»
− Э, нет. Этот политический роман о другом.
− О чем? О сварах? тогда давай примеры, а то я уже все свары, какие только были между нашими оппонентами, описал.
− Поищи что-нибудь у Маркса или Энгельса, и одолжи у этих злодеев несколько фраз, они не обидятся. Не смогут. Энгельс…, его поганый труп сожгли и развеяли над морем, так как он был порядочной дрянью, га-га-га, — сказал Ленин и сощурил левый глаз.
Я, Валерий Николаевич Емельянов, потомственный москвич, родился в Москве 24 мая 1929 года, а 16 октября 1941 года стал свидетелем массового бегства жидов из осаждённой Москвы, т. к. жил в начале Владимирки — дороги на восток. Семь членов рабочего заслона, остановившие под железнодорожным мостом бегущих для досмотра, обнаружили среди рулонов мануфактуры и прочего дефицитного, по тем временам, добра, наворованного у государства, целые кастрюли, набитые золотыми монетами царской чеканки, кольцами и прочими драгоценностями, чемоданы с пачками денег в банковской упаковке.
