Представили? Теперь постарайтесь уменьшить очередь – а значит, и необходимое вам количество биотуалетов – вдвое. Потому что ну это же сдохнуть можно.
Получилось? Отлично. Возьмите полученное количество биотуалетов – и уменьшите его вдвое еще раз.
Повторяйте эту операцию до тех пор, пока не почувствуете, что за каждый оставшийся на площадке биотуалет вы готовы отвечать головой. Что он дорог вам как сорок тысяч биотуалетов.
Получилось? Поздравляю. Вам удалось-таки написать массовую сцену, без которой никак нельзя обойтись…
…Это вовсе не значит, что ее снимут. Но зато у вас будет чувство, что свою работу вы сделали лучше всех. А это чувство для сценариста так же дорого, как лишний биотуалет – для продюсера.
Про самоцензуру
#я|мы #Минкульт #продюсер
screenspiration, June 13, 07:04
В связи с историей о задержании и чудесном освобождении журналиста Ивана Голунова, а также о том, что воспоследовало, вспомнила важную тему, о которой еще не писала.
Когда-то я тоже была журналистом. Писала про экономику культуры, рецензировала кино и книги, потом рулила отделом культуры в «Русском Репортере». Журналистскими расследованиями я не занималась, но даже в моей тихой и уютной сфере прекрасного постепенное схлопывание медийного пространства 2010-х ощущалось очень хорошо.
Издания закрывались. Ньюсмейкеры уезжали (или переставали работать, а значит, быть ньюсмейкерами). Целые темы становились нежелательными для упоминания в СМИ. Скажем, на моей памяти журналистам запретили материться и пропагандировать гомосексуализм, что бы это ни значило. По рукам ходили списки стоп-слов и стоп-фамилий для редакций теленовостей.
Шесть лет назад я ушла из журналистики – но не от всего вышеперечисленного.
Быстро выяснилось, что в прокатном кино и сериалах материться и курить тоже нельзя. А также пропагандировать гомосексуализм, хотя никто по-прежнему точно не знает, в чем это выражается.
Потом выяснилось, что большинство запретов – не именно эти, но целая куча сопутствующих, – не в законе и даже не на бумаге. Они у нас в головах. У всех, в том числе и у меня.
Придумывая очередную заявку, я заранее имею их в виду. Собираю историю как бы вокруг этих слепых пятен, огороженных ментальной колючей проволокой, – потому что кому же хочется потратить полгода-год своей жизни на сценарий, который никто никогда не купит, не снимет и не выпустит на экран.
Сперва этих слепых пятен было немного. Вокруг них можно было придумать неплохую историю, ни разу ни обо что не споткнувшись. Но с годами они разрослись. И теперь есть целые большие темы, про которые я с тоской думаю, что их можно сделать только на английском, для зарубежного проката – вот как Чернобыль. Или Беслан. Или «Курск». По сути, любая масштабная общественная трагедия из новейшей российской истории.
