Они окончательно подбили план вечернего выхода в эфир, так как, несмотря на то, что Света дополнительных новостей не принесла, материала у них набралось много, а перегружать программу не хотелось, и поехали на место съемки.
Как ни отнекивалась Лола, гримерша все-таки дорвалась «до тела» и наяривала кисточкой по щеке.
– Конечно, вы красивая женщина, – приговаривала она, неприятно дыша перед самым Лолиным носом и наклоняясь так, что открывался глубокий вырез, в котором плескалась студнеобразная грудь. – Но игра теней должна быть прорисована, и только тогда черты лица на экране смотрятся симметрично и четко.
«Господи, что она лепит?! Какая игра?! Каких теней? Мне же не пятьдесят, когда на грим и выставление света уходят часы. Правда, потраченное время того стоит, – она вспомнила, как возрастные ведущие превращались в цветущих девушек. – А потом, моя программа имеет совсем другую направленность». Расследование в прямом эфире обязано убивать реальностью происходящего и заставлять сопереживать зрителя, понимающего, что он является очевидцем событий. «У почитателей «Кто их видел» нерв должен играть, когда они смотрят твою программу!» – говорил директор канала, и это был тот редкий случай, когда Лола с ним соглашалась. А такая подача материала, по мнению Лолы, не требовала конфетной внешности, к которой изо всех сил хотела приблизить ее гримерша. Образ острой неуживчивой журналистки, часто идущей в своих расследованиях наперекор официальному следствию, укладывающей на лопатки язвительными комментариями одного за другим начальников полиции и попадающей в самые неимоверные переплеты и ситуации, – вот тот живой и естественный образ, который полностью соответствовал ее характеру и который завоевал зрительскую любовь всей Италии.
– Все, спасибо, – Лола легонько отодвинула гримершу, – достаточно.
– Как «спасибо»?! Как «достаточно»?! Я же начала только! – Пораженная в самое сердце, она перестала возить кисточкой под бровью и выпрямилась, грудь ее пошла волнами. Это дало возможность Лоле подняться из кресла.
– Начинаем! – Она хлопнула в ладоши.
До эфира оставалось еще пятнадцать минут, но все встрепенулись и забегали с удвоенной силой.
Представителей других телевизионных каналов было полно в маленьком городке, но на этот раз все как-то смогли рассредоточиться и не мешать друг другу. Основные группы журналистов расположились вдоль цементного канала, где было найдено тело мальчика. Кто-то вел эфир перед домом Стивали, а конкуренты с Первого во главе с Бобрихой, несмотря на ограждение и заслон полицейских, умудрились подобраться ближе всех к месту, где был обнаружен Андреа, пытаясь заглянуть камерой на самое дно и показать ту его часть, где лежал ребенок. Лола последний раз посмотрела на мигающие экраны, занимающие полстены в их техническом автобусе. «Ничего-ничего, пусть покуражатся, покрутятся возле ограждения, только все это уже было показано-перепоказано и сказано-пересказано, а то, что передадим мы, убеждена, всколыхнет и заденет зрителя, а может, и испугает преступника». Лола взяла микрофон и уверенно направилась на исходную позицию перед школой.
