– Докажите, – сказал Кадиш, будто этот парень должен перед ними отчитываться.
– Мы ничего не доказываем, сэр. Не положено.
– Я ищу сына, – сказала Лилиан.
Видно было, что парень в полиции – новичок, опыта никакого. Рангель подтянул брюки, застегнул ремень потуже. Показал им пустые камеры, по просьбе Лилиан открыл кладовку со швабрами и метлами. Он даже позволил Лилиан заглянуть в кабинет сержанта, но перекрыл ей путь рукой, когда она попыталась заглянуть под сержантский стол.
– Под столом его нет. Я дежурю уже вторую смену подряд.
Он выпроводил Лилиан за стойку, туда, где ждали гражданские, а тут и сержант появился. Парень пересказал сержанту, что он пытался объяснить посетителям. Сержант провел рукой по помятому от ночного недосыпа лицу, взял у Лилиан фотографию в рамке и сказал:
– Что-нибудь более официальное. Фотография со стены – с этим мы не работаем. И с прозвищами не работаем. Пато – это для дома, мне нужно то, что написано в свидетельстве о рождении.
– Пабло, – сказал Кадиш. – Там написано Пабло Познань, но мы никогда его так не звали.
– Здесь придется звать так.
Кадиш достал из заднего кармана удостоверение личности Пато. Подготовился, подумала Лилиан.
Сержант почесал кадык. Осмотрел документ, поистрепавшийся у краев, где отклеился ламинат. Подсунул большой палец, стал отделять его и дальше.
– Вот это – нарушение закона, – объявил сержант. – Изменять государственный документ запрещается законом.
– Его никто не изменял, – сказала Лилиан.
– Кто-то пытался его испортить.
– Это сделали вы, – сказала она. – Это вы испортили его еще сильнее.
– То есть вы признаете, что документ частично испорчен, но обвиняете меня в том, что я, проводя расследование, испортил его еще сильнее.
– Она ни в чем вас не обвиняет, – вмешался Кадиш.
– Вот и хорошо, – сказал сержант. Тощий парень – он попал как кур в ощип – пошел пятнами, у него побагровели щеки, уши и даже лоб. Кадишу вспомнился сосед. По шее Рангеля растеклось красное пятно. – Хорошо, что вы ни в чем меня не обвиняете. А то я мог бы поинтересоваться: с какой стати у вас чужие документы?
– Это документы нашего сына, – объяснила Лилиан.
– Они должны быть при нем.
– Это мы должны быть при нем, – сказала Лилиан. – Поэтому мы и пришли.
– Что ж, вы пришли не туда. Это полицейский участок. Мы арестовываем тех, кто совершает преступления. Здесь ни в чем не повинных детей родители не находят. – Он снова почесал кадык, взглянул на часы. – Извините, если Рангель – он новобранец – не сумел внятно объяснить, что вашего сына у нас нет.
