– Не дергайся, Качо, ты же образцовый гражданин.
– Как не дергаться? От такого меня просто оторопь берет. Думаешь, почему я образцовый гражданин? Да потому, что боюсь что-нибудь сделать не так!
– Вот это да! Я бы до такого не додумался.
– В это Министерство и до переворота было страшно ходить. А теперь оно превратилось в министерство последней надежды. Какая-то бюрократическая помойка, психушка для тех, кому уже не поможешь.
– Мало ли кто что говорит, Качо. Обычно разговорами дело и кончается.
– А ты про chupadas[22] слышала? Целые семьи засасывает, как в воронку, а потом про них ни слуху ни духу. Мне говорили, что люди, которых вызвали в это Министерство, так оттуда и не вернулись.
– Качо, где логика? Каждое министерство ведет дела с крупным бизнесом да и с мелким. Тебя вызвали по какому-то пустяку. Ручаюсь, ты как вошел, так и выйдешь оттуда.
– Ручаешься?
– Да.
– Если за мной что и есть, так чего бы меня не вызвать в суд? Или в полицию. Какой смысл в первую голову звать сюда? Они хотят, чтобы мы боялись, – вот и вся причина. Только зачем им я? Я и так боюсь.
Они вместе шли по авенида де Майо, к плазе и Розовому дому, министерствам и работе Лилиан. Стоял чудесный день, в небе – ни облачка. Лилиан решила поменять тему – снова заговорила о погоде, потом об их работе. Качо спросил про Пато.
– Что-то я давно его не видел, – сказал он. – Науку небось грызет?
– На несколько дней перебрался к товарищу, только и всего. Ты, наверное, слышишь, как мои мужики собачатся? Сын растет, вот квартира и становится меньше. Надеюсь, на той неделе они орали не слишком громко?
– Я ложусь очень рано.
– Это хорошо, – сказала Лилиан. – Но они не всегда воюют по ночам.
– Ничего не слышу, могу только себе представить, – сказал Качо.
– Наверное, новой двери надо спасибо сказать.
Тут Лилиан что-то вспомнила и посмотрела по сторонам: вон стена, рядом дерево. Оба – в побелке.
Взвыли полицейские сирены, и они застыли как вкопанные. К ним двигалась патрульная машина, следом за ней бежал солдат. Полиция проехала, солдат пробежал мимо, на них никто даже не посмотрел. Лилиан и Качо замерли, она сунула руку в сумочку, Качо схватился за карман, где лежал бумажник. Оба потянулись за удостоверениями – сработал рефлекс: так человек моргает, услышав резкий звук.
– Ладно, мне надо спешить, – сказал Качо, показывая на Министерство. – Спасибо за поддержку. – Он повернулся – спешил уйти.
– Качо, – остановила его Лилиан. Она выудила из сумочки темные очки, будто именно их и собиралась достать минуту назад. – Ты не только Пато последние дни не видел, – сказала она. – Меня тоже. – Лилиан постаралась улыбнуться. – Со мной поработал пластический хирург.
