– Но ты же слышал, – напомнила Лилиан, – что книги стали опасны. Что от них теперь жди неприятностей. Не говори мне, что ты и твои дружки не видите, что творится вокруг. Фридину племянницу допрашивали десять часов подряд, не пускали в туалет, не давали воды, несчастная мать сидела под дверью. Хотели знать, с какими организациями она связана. А ей шестнадцать, Пато! Она – капитан школьной команды по волейболу!
– Теперь не поймешь, где правда, а где вранье. Честные люди заткнулись. Граффити больше нет. Всю страну замазали белой краской. Вон, посмотри, – предложил Пато, – стены перекрасили. Даже деревья теперь белые – до человеческого роста.
– Я видел эти деревья, – признал Кадиш.
Лилиан погрызла ноготь. Побелка города прошла мимо нее.
– Трусы, – кипятился Пато. – Если книги запрещены – сжигали бы их на улицах. Тогда понятно: большой костер, злостные планы. Так нет, эта зверская система принуждает нас уничтожать книги самим! Мне что, собственную комнату обыскивать? Ведь это же… – бушевал Пато, глядя по сторонам в поисках примера. – Это как… – он посмотрел на родителей: они сидели рядком на диване, рука Лилиан на колене Кадиша – она держала ее там, чтобы утихомиривать мужа. – Это как то, что вы сделали со своими лицами! Пусть теперь у всей страны будет один приличный нос!
– Но у нас выбор был, а у тебя его нет. Да и вон сколько книг у тебя останется, будет что читать!
– У меня тоже есть выбор, – не сдавался Пато. – Плевал я на угрозы, книги мои, выкидывать их не буду.
– Ишь ты какой крутой, – сказал Кадиш.
– У тебя опасный возраст, Пато, – сказала Лилиан. – С виду ты взрослый, думаешь как взрослый, но при этом наивен как ребенок. Как ты думаешь, почему всем этим солдатам тоже по девятнадцать? Потому что умирать за идею кроме них дураков нет. Чуть-чуть повзрослеют, и эта возвышенная блажь с них сойдет, как жирок с новорожденного. Это только генералы, только генералы с одной стороны и вожаки повстанцев и рок-звезды – с другой, эти твои военные и твои же законченные дебилы охотятся за душами подростков, а тех хлебом не корми, только дай ради чего умереть. Твои хиппари правы, Пато. Нельзя доверять взрослым. Нельзя доверять взрослым – подвижникам идеи.
– За исключением случаев, когда они готовы умереть за идею раньше тебя, – уточнил Кадиш.
– И даже в таком случае не стоит, – заключила Лилиан.
– Но от книг надо избавиться, – сказал Кадиш. – Опасные надо уничтожить, остальные пусть остаются. Хочешь, за каждую утраченную я куплю тебе новую?
