Приготовили ужин на джетбойле. Сегодня вновь спагетти с тунцом. Это просто приготовить и вкусно. Поужинали и улеглись в палатку спать. Завтра нужно проехать больше, чем планировали, так как сегодня немного не доехали до запланированного места ночевки.
Мы ложимся рано, примерно в восемь часов вечера, собственно, после того как стемнеет, делать больше особо нечего. В палатке я еще успеваю написать пост, ответить на комментарии и сообщения, это может затянуться, но все это уже в положении лежа. Вот и сегодня я писал пост, а Саша уже дремал, как вдруг до моего уха донесся шорох шагов откуда-то издалека. Я было подумал: «Показалось», – но Саша тоже поднял голову. Не показалось.
Черт. Нас невозможно было увидеть с дороги, я был уверен, что нас никто не видел, когда мы въезжали в это помещение. И прогуливаться здесь в темноте, вдалеке от дороги, по кустам, ни одному здравомыслящему человеку в голову не придет. Но я слышу эхо шагов, и, прислушиваясь, я понимаю, что идет не один человек. Идут уверенно. Саша смотрит на меня, я на него. Секунда. Быстрым движением я вылез из спальника и палатки. Из одежды на мне только трусы. Но в платке рядом со мной всегда лежит нож. Это небольшой, легкий нож, с лезвием в 10 сантиметров, обычно я использую его, чтобы нарезать хлеб или открыть консервы, но ночью я кладу его рядом, потому что его близость внушает мне безопасность. Неоднократно за время путешествия по ночам к нашей палатке приходили собаки, лисы, шакалы, кабаны и даже медведь, и нож в руке добавляет уверенности в себе.
Но сейчас к нам идут не лисы, с каждой секундой к нашему укрытию приближается самый страшный на планете зверь – человек.
Я услышал шепот на арабском языке.
В моей голове всплывает картина, где бородатые моджахеды отрезают головы русским солдатам на камеру. Для них это то же самое, что перерезать горло барану. Хотя, пожалуй, нет, горло человеку они режут с фанатичной радостью.
Когда-то в юности я видел то видео, прошло время, но память о нем сохранилась во мне, и почему-то мне всегда было страшно умереть именно такой смертью, хотя ничего мне этого не предвещало.
Но все, что сейчас происходит, это не сон, не фантазия, это происходит в реальности. Меня и людей, которые, вероятно, идут меня убивать, разделяет несколько мгновений.
Все размышления проходят в моей голове за доли секунды. Я уже на улице, в трусах и с ножом в руках. Покинув наше помещение, я запрыгнул в окно соседнего здания. Босиком, стараясь не шуметь, я вслушиваюсь в темноту ночи. Но прислушиваться уже не приходится, все слышно отчетливо. Несколько человек, три – пять, обходят наше укрытие с правой стороны, при этом они о чем-то между собой перешептываются.
