Страх в глазах подонка сменился животным ужасом. Он задергался в путах, заблеял чего-то и закивал на большой шкаф в углу караулки. Туда немедленно рванула Кристина, а я тихо уважительно курлыкнула — очень острый вивисектор, однако. Крутой Край!
— Хозяина поместья и его гостей брать живыми, — холодно приказал мой лорд пятнадцать минут спустя, когда они сообща с закутанным в черное мужиком, которого вивисектор называл учителем, и королевой закончили колдовать над выключателем сжигалки. — Сейчас накинем сеть сонливости, и грузите. Осторожно, у них у всех могут быть вживленные артефакты контроля. Этим я блокировал сразу, но всех не потяну.
Когда из подвала стали выводить девчонок, я взлетела повыше. Чтобы не светиться — мало ли кто из пленниц успел разглядеть мое превращение из голой рабыни в ворону… Пусть думают, что им почудилось от стресса. Свою человеческую природу я пока приберегу в секрете… даже от вивисектора.
Дальше все было просто, предсказуемо, не слишком интересно и изрядно утомительно. Работорговцев без затей оглушали прямо в постелях, а потом шустро по живому разрезали кожу между лопатками, вытаскивали какие-то камешки — видимо, про них Край говорил. Затем пленных упаковывали в сети и… Куда-то, наверное, увозили. Не знаю. Я следила только за тем, чтобы не упустить своего лорда: зачем трудить крылья, если он все равно скоро поедет домой в карете, в которой тепло, не дует и можно подремать?
Я ворона вообще-то, а не сова. Мне ночью спать положено. А мы после захвата поместья вовсе не домой поехали, а в это их управление, где мне расслабиться не давали, хотя я и засела в какой-то свободной допросной, чтобы не мелькать лишний раз перед служащими, — Край распорядился.
Так что когда вивисектор утром следующего дня забрал меня из этой комнаты без окон, где так и реяло напряжение, а потому дремать было неуютно, и добрался до своей спальни, я уже зевала во весь клюв и отрубалась почти на лету. Но когда еле живой от усталости лорд пристроил меня на спинку кровати, а сам вдруг открыл ранее не замеченную мною дверь в соседнее помещение, в котором оказалась настоящая ванна, и начал медленно, промахиваясь пальцами мимо пуговиц, раздеваться, я разом проснулась.
Хо-хо! Мужской стриптиз? Ну а что, я не заслужила за свои труды?!
Пашка:
Ах, черт возьми, вот когда пожалеешь, что ты пернатое! Какой мужик! Какой мужик, а! Поджарый, мускулистый, смуглый в золотистость, все как я люблю… Грудь гладкая, а вниз от пупка аккуратная дорожка темных волос, ныряющая под полотенце, которым мой вивисектор обернулся. Тьфу, не мог подольше совсем голым постоять и покрасоваться? Только задницу успела оценить — тоже поджарую, но трогательно кругленькую… м-мимимимими!
