К тому же, если не присматриваться, так можно было притвориться, что дверь открыта по-настоящемуgt;, на всех уровнях. И никакой защитной сферы нет и в помине. А значит, никакой клетки тоже нет. И он никого в нее не загонял. И не удерживает. Конечно же нет. Даже из самых добрых и возвышенных побуждений и исключительно для его же пользы и безопасности, конечно же, но…
Клетка есть клетка.
Он сбежал сюда минут пятнадцать назад под предлогом приготовления какао, воспользовавшись тем, что Кроули снова принялся терзать эспандер. Настоящее какао варить не так-то просто, делать это надо на медленном огне, в специальной кастрюльке и непрерывно взбивая венчиком для получения нежнейшей воздушной пенки, и Азирафаэль повторял это Кроули достаточно часто, чтобы иметь определенную надежду быть услышанным. Значит, еще минут пятнадцать в запасе есть. Может быть, двадцать. Или даже и больше, эспандером Кроули увлекся по-настоящему, от Азирафаэля только отмахнулся досадливо: вали, мол, ангел, не до тебя. Может быть, вообще не обратит внимания на то, что ангела нет слишком долго. Может, для него это не будет долго, ну мало ли. К тому же Азирафаэль, похоже, его своим присутствием в последнее время только раздражает, провоцируя на очередные «Какого черта, ангел?!». Вот и ладно, вот и отдохнем друг от друга и от… присутствия.
Азирафаэлю было очень нужно подумать, и подумать как следует, а думать рядом с Кроули было проблематично. Рядом с Кроули приходилось реагировать. Думать стоило рядом с дверью — той самой, выходящей на южную сторону.
Азирафаэль вздохнул и снова поежился.
Наверное, все дело в том, что эта дверь ведет на юг. А Азирафаэль находится по другую ее сторону, то есть на севере. Поэтому ему так холодно. Конечно же, именно поэтому. А не потому, что его магазин оказался идеальной ловушкой.
Не восток и не запад, не низ и не верх, не черное и не белое. Нейтралитет. Азирафаэль не помнил, чтобы задумывался об этом две с лишним сотни лет назад, рассматривая варианты. Но точно так же он не был уверен и в том, что совершенно не думал ни о чем подобном. Когда привычка прятать определенные мысли доведена до автоматизма, становится очень трудно понять, о чем ты думал на самом деле, а о чем только думал, что думать не стоит — или не думал вообще, потому что не стоит.
Но мог ли он не подумать о том, что Кроули, уже тогда постоянно заговаривавший о «нашей стороне» (пусть и вроде бы не всерьез, вроде бы осторожно и в шутку, но слишком часто!) просто не сможет устоять перед дверью, выходящей на юг… ну и всем, что под нею могло подразумеваться? Мог ли Азирафаэль двести лет назад оказаться настолько глупым?
