В подобных обстоятельствах отказываться от приглашения разделить трапезу явилось бы верхом неприличия… и неосмотрительности. Азирафаэль послушно сел в кресло и взял бокал с чем-то темно-бордовым.
— Это сок. Гранатовый. Очень полезно. — Взгляд Всевышнего был непостижим, как всегда. — Или ты в это время суток предпочитаешь каберне совиньон?
Азирафаэль подумал и решил предпочесть сок: гемоглобин тот повышал ничуть не хуже красного вина, к тому же после него не придется лишний раз щипать Гавриила для протрезвления.
* * *
— Сам он ушел. Сам. Обиделся и ушел. Он же гордый, как… — Всевышний хмыкнула и качнула головой, словно сама себе не веря, — …как сам знаешь кто. Ну да тебе ли не знать? Все и всегда только сам.
При этих словах Всевышний раздраженно передернула плечами, и Азирафаэль порадовался тому, что Кроули этого не видит. Потому что Кроули тоже ими передергивал, когда злился, и вряд ли был бы счастлив узнать, что точно так же делает кто-то еще. К тому же учитывая личность этого кого-то и их сложные взаимоотношения и до Падения, и уж тем более после.
— Да не было никакого Падения! Нет, ну кое-кого тогда пришлось выгнать, не без этого. Надо же было как-то остановить этот срач и развести наиболее драчливых по разным углам… Или этажам. Чтобы опять не сцепились. Но ты кушай, кушай, не отвлекайся.
Азирафаэль и не отвлекался. Разве что на дышать. И старался не думать.
Последнее, правда, получалось плохо.
— А Ад — его они придумали позже, потом, и поначалу у каждого он был свой, ведь придумывал его каждый сам для себя, вот что в этом самое забавное. И кто виноват, что у большинства он получился сходным? Их самые потаенные страхи и безумные фантазии стали реальностью, чего больше всего боялись, то и воплотили. Неподходящая компания? Ну, можно сказать и так, смотря для чего не подходящая. Люцифер увел самых талантливых и креативных, тех, кто умел придумывать и творить лучше прочих. Вот они и сотворили… Каждый сам для себя, в качестве наказания. А потом воплотили, объединили и поверили, что это теперь для всех. И навсегда. Этот камень мне что, тоже надо было пытаться поднять?
Азирафаэль пил гранатовый сок пополам с благодатью, дышал и старался не думать (ну или хотя бы не думать слишком громко, если уж не думать вообще не получалось) о том, что вообще-то камни поднимать вовсе не обязательно. Можно было просто быть немножечко менее непостижимым. Можно было поговорить. Намекнуть. Объяснить. Дать возможность постичь, пусть и не целиком, но…. Дать просто
