Но тут же одернул себя — это не его дело, он здесь ради другого пациента. Вот им и займемся.
— Я профессионал, мэм, а профессионалу вовсе не обязательно лезть голыми руками… — проникновенно вещал Вениамин, вопреки собственным словам при этом тщательно ощупывая пациента везде, где только мог дотянуться. — Ну или вообще целиком туда, где возникли проблемы, у профессионала для этого есть множество прекрасных профессиональных инструментов. Но сначала я хотел бы собрать предварительный анамнез. Если я правильно понял, больше всего вас тревожат резкое падение температуры и аппетита, и… скажем так: неподобающие выделения из неподобающего отверстия?
Стиль «а-ля доктор Дулитл» все ж таки сделал свое дело — хозяйка хихикнула и порозовела. Вот и прекрасно.
— Ну… да, — она снова хихикнула. — Неподобающие! Вот ведь верно сказанули, лучше и не скажешь! И холодно, и смердит, аж глаза режет!
— Нуте-с, нуте-с, посмотрим, где у нас тут непроходимость… — солидно пробасил Вениамин, расправляя длинный сверкающий никелем и хромом стек с хищно выглядящими крючками на конце, официальное наименование которого он никак не мог запомнить и называл про себя «кошкодралкой».
Кошкодралка была отличным инструментом — гибким, цепким и доставучим. Вениамин очень на нее надеялся — как и на то, что лезть на крышу таки не придется.
Не пришлось.
Загрохотало. Хозяйка ахнула — то ли испуганно, то ли восхищенно.
— Ну вот видите, мэм, — сказал Вениамин невозмутимо, — что и требовалось доказать: ворона. Дохлая. Уверяю вас, ни одному пациенту не пойдет на пользу, если в его внутренностях застрянет дохлая ворона. Но сейчас мы ее извлекли, и, полагаю, дальше дела вашего ****** пойдут на лад. Надеюсь, вы остались довольны проведенными мною диагностикой и лечением? Оплата через контору. Политика нашей фирмы не предусматривает чаевых. Хо. Хо. Хо.
— А против горячего молока и имбирных печений ваша политика не возражает? — Хозяйка снова порозовела, на этот раз довольно мило. — Только, пожалуйста, уберите куда-нибудь подальше мертвое тело.
«… понеже Бог шельму метит!»
— В японской культуре есть определенная склонность к жутким легендам… — Сакаи вроде бы обращался к Полине, даже голову слегка в ее сторону склонил, а на угловой столик, за которым устроились шахматисты, вовсе даже и не смотрел. Ну, почти… — Если интересно, я бы мог кое-что…
И продолжил (после того, как Полина горячо заверила, что, конечно же, ей очень и очень интересно):
