.
Война за Испанское наследство соответствовала русским интересам — ведь в случае мира Франции с Габсбургами, тем вообще не будет нужен союз с Россией. Если же император Иосиф I и «Великий союз» помогут добиться достойного мира для России в Северной войне, то царь не только пошлёт войска против Франции и выплатит огромную сумму — миллион ефимков, но и вступит в «Великий союз». Заверялось, что венгерские мятежники Ференца II Ракоци никогда не были и не будут под покровительством России[110].
Но надежда на помощь Габсбургов и «корпус нейтралитета» была слабой. Имперский «корпус нейтралитета», формировавшийся в Силезии, не смог бы остановить вторжение шведов в Польшу и Саксонию из Померании. Для Вены были нежелательны как рост русского влияния в Восточной и Юго-Восточной Европе, так и усиление османов после возможной победы над русскими[111].
Габсбурги не хотели, чтобы союз с царём втянул их в конфликт с турками и считали целесообразным связать османов войной с Россией[112]. Вена обещала России только своё посредничество в мирных переговорах с турками, а им — австрийский нейтралитет в предстоящей войне. От имени римского цесаря и двух морских держав предлагалось в Бендерах Карлу XII «помириться» с «королями Августом и Датцким, також и с царём Московским», но тот ответил — пусть они принудят первых двух к выполнению мирных договоров с ним королём в 1700 и 1706 гг., «что же о царе принадлежит… и то де невозможно, пока он король»[113]. Османам австрийцами «ясно было объявлено, что ежели они в Польшу вступят, то они того вытерпеть по союзу [с поляками] не могут, но принуждены будут в то дело вступиться… и турки объявили, что им дела до Польши нет». Для вида австрийские дипломаты сообщали, что оборонительный союз Австрии, Речи Посполитой, Венеции и России возможен в случае, если царь откажется от вмешательства в венгерские дела. (Русские части Г. Гольца и Л. Г. Януса в 1710 г. заняли Спиш — польский анклав в «Верхней Венгрии» [Словакии]). Австрийцы беспокоились, что русские войдут в соглашение с Францией, поэтому османская угроза считалась и средством отвлечения их от Парижа. Вместе с тем, и Вена и Петербург заботились о том, чтобы Порта не подвергла ревизии Карловицкий мир.
Упования на Пруссию, которая сдержала бы шведов в соответствии с договором 1709 г. в Мариенвердере, тоже не было.
Османы традиционно вели трудные войны с Персией, но с шахиншахом Хусейном (1694–1722) Москва не завязала союзные отношения и не мобилизовала персов для удара по турецкому тылу. В 1712 г. шахиншах направил в Москву посольство Фазл Али бека, но только с целью разведать намерения Петра I в отношении Ирана. Православная Эфиопия тоже не всплыла на горизонте русской дипломатии.
