Обратимся теперь снова к главной теме настоящей работы — к средним и крупным сочинениям персидского средневековья, т. е. к книге. К сказанному выше здесь надо добавить следующее: в отношении обычно присущих ей особенностей, уже отмеченных нами,- стройности, логичности и законченности построения — она не уступала хорошо знакомому нам европейскому труду нового времени. Удивляться такому факту никак не приходится. Вспомним, что по крайней мере в большинстве случаев персидские средневековые авторы писали сочинения по заранее продуманному плану, составленному к тому же на основании предварительно собранного и изученного материала, т. е., по существу, они писали сочинения так же, как писали свои труды их европейские коллеги. Если мы еще вспомним, какое внимание средневековые персидские авторы обычно уделяли систематизации материала, то будет легко понять, почему их сочинения, правда по чисто внешнему признаку (структуре), могут быть поставлены в один ряд с европейскими трудами.
Понятно, что для создания подобных произведений от их авторов требовалось не одно только простое знание излагаемого ими материала и не одно только простое владение пером. Им еще необходимо было умение обращаться со своим материалом, т. е. умение изложить его в рамках определенной схемы, в определенном порядке и в систематизированном виде. В свою очередь, это обстоятельство требовало от средневекового персидского автора для выполнения его работы известных профессиональных знаний и навыков.
Отмеченное здесь обстоятельство, естественно, не могло не наложить известный отпечаток на отношение персидского средневекового автора к своему труду. Следуя принятому тогда этикету, автор неизменно ставит перед своим именем различные уничижительные эпитеты, вроде "бедный", "ничтожный", "жалкий" и др. Нередко он в столь же уничижительных тонах говорит и о своем творении. Никак не выражая подлинного отношения автора к самому себе и к своему творению, наличие подобных оборотов в тексте сочинения не более чем дань с его стороны господствовавшему в обществе и в литературной среде этикету или следование правилам хорошего тона. Впрочем, едва ли возможно было бы предположить что-либо иное.
Кроме того, размышляя об отношении средневекового персидского автора к своему творчеству, мы должны помнить еще об одном, не менее важном обстоятельстве более общего порядка. Дело в том, что средневековая персоязычная литература в целом и в особенности ее часть, которую мы вправе отнести к научной литературе, в значительной мере развивалась, пользуясь в той или иной форме покровительством и поддержкой представителей правящих слоев господствующего феодального класса стран Среднего Востока. Известно, что создание большинства произведений рассматриваемой нами литературы так или иначе было связано с именами различных правителей, сановников высокого ранга, знатных вельмож и т. д. В одних случаях сочинения прямо писались по указанию или инициативе этих высоких покровителей литературы и науки, в других — авторы сами посвящали им свои произведения в надежде получить соответствующее вознаграждение. Обычно в обоих случаях работа автора оплачивалась.
