Поскольку права на песни пока не были отсужены Димой у своей бывшей студии, ему пришла в голову идея записать несколько новых композиций. Пару песен сочинил он сам, еще парочку подарил ему ввиду глубокой личной симпатии знакомый популярный композитор.
— Обычно я не разбрасываюсь своими творениями направо и налево, тем более бесплатно. Но верю, что в твоем исполнении мои песни станут настоящими хитами, — сказал он.
Дима собирался записываться и выступать под своей родной фамилией Архангельский, хотя, конечно, это было довольно рискованно — окупится ли проект?.. Заинтересует ли аудиторию новое имя? Но внезапно другу и коллеге Валерию Меладскому пришла в голову блестящая идея.
— Димка, чего ты мучаешься? Пойди да поменяй паспорт!
— В каком смысле? — не понял Дима.
— Да в прямом! Получишь новый паспорт, официально сменишь фамилию на «Ангел»… И у Азимовой больше не останется к тебе никаких претензий. Никакой ты будешь не «бренд» и не «объект права», а вполне себе самостоятельный и независимый человек с реальной задокументированной фамилией…
— Ты думаешь, это возможно? — с сомнением протянул Дима, хотя глаза его уже зажглись интересом. Меладский рассмеялся в ответ:
— Господи, ну конечно, возможно! Ты же знаешь лично весь наш «бомонд», там каждый второй Шереметьев на самом деле по происхождению — обычный Пупкин… У всех измененные фамилии, а часто даже и имена.
«Интересно, если Дима официально станет «Ангелом» и я выйду за него замуж, — подумала Люська, — мне тоже придется сменить фамилию? Или все-таки лучше остаться Малаховой?»
Собственно, мысль о свадьбе промелькнула в ее голове весьма мимолетно. Дима о ЗАГСе больше не заговаривал, да и понятно было, что ему сейчас не до этого, он весь погрузился в дела и заботы. Люська ощущала себя вполне комфортно без пресловутого штампа в паспорте, и уж тем более ей не хотелось напоминать и давить. Она знала, что Дима не забыл о своем предложении, но просто период сейчас был не самый подходящий для брака. «Вот утрясется все, уляжется эта суматоха, запишет Дима новый альбом… А там и поглядим!» — думала она. Единственное, что чуточку ее беспокоило, — это присутствие Лели. Бывшая Димина возлюбленная, кажется, вовсе не собиралась возвращаться в свой солнечный Тайланд. Наоборот — она всеми силами стремилась стать своей во всех столичных тусовках и так усердно проникала в Димино окружение, что складывалось впечатление, будто она хочет поселиться в Москве навсегда. Она сняла маленькую квартирку в том же районе, где жил Дима, и тут же заставила ее холстами и подрамниками, объявив, что это ее мастерская. Не проходило и дня, чтобы Леля не заглядывала к Диме с дружеским визитом, и Люську, которая не находила в себе смелости ее выставить, изрядно это подбешивало. Леля же, как назло, отчаянно стремилась с ней подружиться — как она говорила, «на основании того, что мы обе любим Димчика».
