Потом он потрепал меня по плечу и сказал:
– Наш мальчик.
Хоть мамы уже больше не было.
Он умер через несколько месяцев, и мне их обоих ужасно не хватает. Если и есть что-то хорошее в этом раке, который гложет мои внутренности, так это то, что, по крайней мере, я с ними скоро увижусь. Надеюсь, что направляюсь туда же, где они.
Вот об этом я думаю последнее время. Есть еще и много другого, но я никогда не рассказывал, как все начиналось. А теперь рассказал, и приятно видеть это написанным. Завтра мы с Молли отправимся в Материнское Облако возле Орландо. Это двенадцатое по счету, но первое, выстроенное на своего рода лестнице – с тех пор мы только так их и строим, – поэтому оно для меня особенное, хотя, с другой стороны, они все таковы.
И, послушайте, знаю, многие рассчитывают услышать от меня, кому я все это передам. Приходится отключать телефон, потому что он звонит не переставая. Скоро займусь и этим. Я ведь не завтра умираю, так? Так что, репортеры, налейте себе выпить и сделайте глубокий вдох. Я по-прежнему контролирую совет директоров, и объявлю свое решение здесь, в блоге, так что вряд ли кто-нибудь из вас получит эксклюзивное интервью.
На сегодня все. Спасибо, что прочли. Предав все это бумаге, я очень рад соскочить с автобуса, размять ноги и немного побродить вокруг.
Пакстон
Продолжается массовая миграция из индийского города Калькутта, где более шести миллионов человек проживали в низинах, оказавшихся в последние несколько лет ниже уровня моря.
Сопровождающая картинка показывала несколько человек на плоту, сделанном из плавника. Двое мужчин, женщина, трое детей. Все – кожа да кости. Пакстон закрыл в телефоне окно браузера.
Небо потемнело. Он было подумал, что это приближается непогода, но выглянул из-за спящей Циннии, посмотрел в окно и увидел, что воздух полон насекомых. Огромные черные облака их двигались по небу туда-сюда.
На дороге стало больше машин. Сначала их автобус долго ехал в полном одиночестве по безлюдным местам, но потом его обогнал грузовик с прицепом и без водителя, рев которого разбудил едва заснувшего Пакстона. После этого грузовики попадались все чаще, по одному каждые примерно десять минут, потом каждые пять минут и теперь, наверно, по два в минуту.
Горизонт впереди представлял собой прямую линию с единственным выступавшим из него зданием – большой коробкой, находившейся пока так далеко, что деталей не разобрать. Пакстон откинулся на спинку сиденья, взял брошюры, в которых объяснялась суть кредитной системы, системы управления, жилищной системы и системы здравоохранения. Он уже прочел их по два раза, но информации было много, содержание в голове не укладывалось.
