– Так. Стой там. – Я уперлась рукой Аарону в грудь, удерживая его на месте. – Вдруг он опасный.
– Да брось, – буркнул он.
– Попробую потрясти ветку и скинуть его, – сказала я.
– Давай начистоту, – произнес Аарон. – Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты сейчас возьмешь метлу, потрясешь ветку дерева, и оттуда свалится монстр?
– Угу. – Я обнаружила, что ручка метлы слишком короткая, не дотянуться. – Заберусь повыше. Смотри в оба, ладно?
– У-у-у, я прям весь дрожу. Та-а-ак страшно! – стал кривляться Аарон.
Я вскарабкалась по стволу и уселась на самом нижнем суку. Это заняло какое-то время, потому что в одной руке я держала метлу.
– Нашла страшного-ужасного монстра? – издевался внизу Аарон.
– Там он, наверху, – отозвалась я, подпустив в голос испугу. – Застрял. Кажется… он здорово рассвирепел.
Аарон фыркнул.
– Вот дуреха!
Подтянувшись, я встала на колени, выставив перед собою метлу. Я тянулась ею к следующей ветке. Выше. Выше.
Крепко цепляясь за ствол свободной рукой, я вытянула метлу как можно дальше… и ткнула ею в ветку.
Есть!
Я сразу опустила глаза, чтобы полюбоваться реакцией Аарона.
Он истошно завизжал, когда монстр свалился с дерева и шмякнулся прямо ему на грудь.
Ну, положим, на самом деле это вовсе не монстр с тихим треском угодил Аарону в грудь.
Это было старое трухлявое птичье гнездо, свитое четой голубых соек несколько лет назад.
Но Аарон-то ничего подобного не ожидал. Так что струхнул он не на шутку.
– Попался! – провозгласила я, едва слезла с дерева.
Он взглянул на меня исподлобья. Его лицо залилось румянцем, при котором веснушки смотрелись довольно странно.
– Достала уже со своими монстрами, – проворчал он.
Ровно то же самое десять минут спустя повторила мама. Аарон ушел домой, а я забежала на кухню и взяла из холодильника пакет сока.
Ясное дело, в дверях тут же нарисовалась мама, пронизывая меня стальным взглядом, с лицом мрачнее тучи. Сразу видно, что она готова зачитать мне очередную нотацию на тему «не пугай Рэнди».
Я прислонилась к стойке и сделала вид, будто очень внимательно слушаю. Основная суть нотации состояла в том, что мои россказни наносят непоправимый вред моему чувствительному братику. И что я обязана поощрять в нем храбрость, вместо того чтобы втюхивать, будто на каждом углу притаились монстры.
– Ну, мам, сегодня утром я видела под изгородью настоящего монстра! – выдала я.
Сама не знаю зачем. Наверное, чтобы прервать нотацию.
Тут уж терпение мамы лопнуло. Воздев руки над головой, она испустила страдальческий вздох. У нее прямые блестящие темные волосы, как у нас с Рэнди, глаза зеленые, прямо кошачьи, и кошачий же изящный носик. Когда мама заводит одну из своих бесконечных нотаций, я всегда представляю ее разъяренной кошкой, готовой к прыжку.
