– За мной, – проронил я, надеясь, что это будет выглядеть, как княжеский призыв, а не грубость.
Девушка быстро глянула на подружек и кивнула, подхватив длинное ружьё, и мы втроём направились в лес.
– Ярик?
– Несмеяшка? – почти одновременно нас окликнули сзади.
Я остановился и повернулся.
– Был я Царьграде. Так же там людьми торговали. Этот сдохнет скоро, за него медяк. Эта подстилка красивая, но не понимает языка, хотя ей же не языком работать, половину золотого. А это мастеровой, за него три коровы отдам. Так и вы тролля делите, словно торгаши. Смотреть тошно. А меж тем люди гибнут.
Упырь рукой провёл по лицу, мол, глупец. А Соколина упёрла руке в боки и начала возмущаться.
– Ты откуда такой борзый выполз? Из деревни Семидырки?
Я насупился и пошёл в сторону девушки. В ушах гулко застучало сердце.
– Ярик, Ярик, не надо! – как в бочке слышался голос Василия.
А мир померк, уходя в бездну мрака, где на чёрном небе сияет яхонтовыми космами смолянисто-чёрное солнце. Оно словно в бесконечном затмении было.
– Не подходи! – закричала Соколина и выставила вперёд пистолет-пулемёт.
Я неспешно схватил девушку за запястье и поднял над землёй.
– Отпусти! – завопила она.
В воздухе раздалось частое-частое «тра-та-та-та». А я сделал несколько шагов со своей нетяжёлой ношей, а потом взял охотницу за грудки и прижал к машине.
– Я выполз из тысячи лет мрака, – сорвалось с моих губ утробное рычание, а в стекле отразилось тёмное, словно из свинца отлитое лицо и совершенно чёрные глаза без зрачков.
Немного поглядев в своё отражение, я сделал глубокий вздох и выпустил жертву. Та упала на колени и начала тереть запястье. Мир вокруг снова приобрёл краски, а в стекле снова был настоящий я.
– Блин, синяк будет. Маугли, нахрен, потусторонний, – протянула она, а я подал руку, дабы помочь встать, но девушка смерила меня недовольным взглядом и поднялась с земли сама. – Иди нафиг. И иди вали этого урода, раз такой отмороженный. А я погляжу, как он твои кишки по траве размажет.
Я повернулся и прошёл мимо раскрывшего рот Василия к лесу. Два стражника, держа пистолеты в руках и хмуро глядя на меня, отошли в сторону. Стекляника держала в руке небольшой огненный шар. Но как-то неуверенно держала, словно не знала, поможет это, или нужно средство посильнее. На лице Димы отражалось любопытство, а вот Несмеяна просто светилась восхищением.
– Княжич, – услышал я свистящий шёпот, когда прошёл мимо неё.
– Княжич, – кивнул я, думая, что отступать уже некуда, и если признали во мне княжью кровь, то идти нужно теперь до конца.
