>Керенский тем временем снова становится перед окном.
>Керенский (умеренно жестикулируя, как будто обращаясь к кому-то за окном, невидимому). Около десяти часов утра с вокзала сообщили, что воинские поезда готовы к нагрузке… Каждый лишний час промедления делал самое выступление корпуса из Острова всё более гадательным. Постепенно вокруг самого здания штаба скапливалась, всё разрастаясь, солдатская толпа, возбуждённая и частью вооружённая. Только моё личное присутствие среди войск, в конце концов, помогло устранить все препятствия… (Поворачивается к Краснову.) Ну вот, генерал. Вы получите требуемое. Довольны?
>Краснов. Да, если эти войска соберутся… Однако когда…
>Керенский. Мы сейчас же вместе выезжаем в Остров. Утром с наличными силами двинемся к столице. Извольте подождать, пока я соберу всё нужное, и через десять минут выходите к автомобилю.
>Керенский уходит большими шагами, сопровождаемый Барановским и появившимися из тени адъютантами, заложив одну ладонь за борт френча, а другую за спину — как репетировал перед окном. Едва он скрылся, из заоконной тьмы появляются двое: военный и штатский. Военный: высок, узкокостен, лицо несколько лошадиное, усики, высокий лоб, переходящий в лысину. Безупречная выправка. Полковничьи погоны. Штатский: одет по-военному, но и не учитывая отсутствия погон, видно, что штатский. Среднего роста, фигура гибкая, черты лица правильные, усики как у офицера, взгляд ледяной. Военный — Полковников (он пока остаётся в полусумраке, как отражение в оконном стекле); штатский — Савинков.
>Савинков (Краснову). Пётр Николаевич, вам не надоело болтать с этим шутом?
>Краснов. Что? Кто? С кем имею честь?
>Савинков. Неужели не узнаёте? Член Совета республики от ваших казаков, Савинков, собственной персоной.
>Краснов. Да, ну конечно… Но как?
>Савинков. Из Петрограда. Как — не важно. Выбрался. Для всех окружающих моя цель — поддержать Керенского. Вам скажу, ничего не тая: Керенский — битая карта. Да. Он никому не нужен.
>Краснов. Послушайте, господин Савинков…
>Савинков. Борис Викторович.
>Краснов. Борис Викторович! Вы ли говорите мне это?
>Савинков. Да. Я, как многие, делал ставку на него. Я заблуждался. Он испортил всё и восстановил против себя всех. После корниловской истории я понял это. Теперь я вижу, что он — опасный неудачник. Стоять с ним рядом — всё равно что рядом с министром, в которого боевик уже нацелился динамитной бомбой. Керенского надо убрать.
>Краснов. Убрать? То есть… Я не понимаю.
