>Таисия Корнилова. Лавр, милый, не надо…
>Адъютант. Ваше высоко…
>Корнилов (адъютанту). Предупредите своих, чтобы, кто может, скрылись, пока есть время. Нам пощады не будет. Несомненно. На суд революционного трибунала… На суд сознательных «товарищей»… А что будет с Россией?
>Адъютант. Осмелюсь доложить… Ваше высокопревосходительство, положение отвратительное, но до полной безнадёжности далеко…
>Корнилов. Дело не в этом… Смерть мне не страшна. Но не могу допустить, чтобы эта развращённая солдатская сволочь рвала с меня погоны и ордена, заслуженные кровью и ранами. Не могу помириться с мыслью, что по моей вине моих офицеров (ведь они за мной шли! в меня верили!) — чтобы их терзали, издевались над ними и рвали в клочки. А этот подлец, провокатор непременно воспользуется случаем отомстить им и натравить оравы своих скотов на них.
>Адъютант. Позвольте узнать, ваше высокопревосходительство, когда приедет генерал Алексеев?
>Корнилов. Через два дня.
>Адъютант. Значит, тридцатого?
>Корнилов. Или тридцать первого.
>Адъютант. Думаю, что своим промедлением генерал Алексеев даёт нам время скрыться.
>Корнилов. Нет. Алексеева я знаю. Мне он не позволит уйти.
>Адъютант. Ваше высокопревосходительство, ещё раз осмеливаюсь доложить вам: надо бежать, пока время не ушло.
>Корнилов. Нет. Теперь невозможно. Записывайте приказ. (Диктует.) «Приказ верховного. Двадцать девятое августа. У меня не могло быть сомнения в том, что безответственное влияние взяло верх в Петрограде и Родина подведена к краю могилы. В такие минуты не рассуждают, а действуют. И я принял известное вам решение: спасти Отечество или умереть на своём посту. Вам хорошо известна вся моя прошлая жизнь, и я заявляю, что ни прежде, ни ныне у меня нет личных желаний, ни личных целей и стремлений, а только одна задача, один подвиг жизни — спасти Родину… Должности Верховного главнокомандующего я не сдал, да и некому её сдать, так как никто из генералов ее не принимает; а поэтому приказываю всему составу армии и флота, от главнокомандующего до последнего солдата, всем комиссарам, всем выборным организациям сплотиться в эти роковые минуты жизни Отечества воедино и все силы свои без мысли о себе отдать делу спасения Родины, а для этого в полном спокойствии оставаться на фронте и грудью противостоять предстоящему натиску врага». (Умолкает. Адъютант ждёт с карандашом. Таисия Корнилова сидит на диване молча, сжав руки. Корнилов — другим тоном.) Надо отправить семью. На Дон, к Каледину. Если не поздно.
