Литерный А. Спектакль в императорском поезде | страница 5
Вот тут фигура, подобная Полковникову, обретает свои контуры. Такой человек незаменим для Керенского. Он природный казак — о, как это значимо для установления правильных взаимоотношений с казачьими частями! Он «михайлон» — свой человек для юнкеров и офицеров юнкерских училищ: прежде всего, Михайловского, но и для других всё-таки в тысячу раз более свой, чем «Верховный главноуговаривающий». С офицерской элитой он, выпускник Академии Генштаба, тоже найдёт общий язык. И сам факт его назначения на высшую командную должность в обход всех генералов — это знак, это жест, это рука, протянутая Керенским всему армейскому офицерству: вот как я доверяю вам, вот как я могу возвысить любого из вас.
Расчёт Керенского прекрасен; в нём только один изъян: неизвестно, что об этом думает сам Полковников. Станет ли он исполнять обязанности спасательного круга для барахтающегося в революционном море премьера, служить ему серым волком и палочкой-выручалочкой? Или захочет сыграть свою игру? Ему только что невероятно повезло, он взлетел в те сферы, о которых не мог и помышлять, — так, может быть, он попытается ухватить фортуну? Кто он — надёжный исполнитель или азартный игрок? Благодарный выдвиженец или дерзкий авантюрист?
Опасное качество таких людей, как Полковников, — то, что о них никто ничего толком не знает.
Вот вроде бы знает генерал Пётр Николаевич Краснов, принявший от Крымова командование 3-м конным корпусом… Правда, заявит об этом, когда партия с участием Полковникова будет отыграна и карты будут раскрыты, а что думал о нём тогда — неизвестно.