— Вы сошли с ума!
— Не обязательно, — сказал Чефвик. Он сделал шаг в сторону от двери и предложил: — Пожалуйста, сюда, джентльмены.
— Вы не станете стрелять, — сказал другой охранник. — Шум привлечет массу внимания.
— Именно поэтому у нас глушители, — пояснил Дортмундер. — Это вон та штука, похожая на ручную гранату, на конце ствола. Хотите послушать?
— Нет, нет, — возразил охранник.
Все зашли в комнату, и Гринвуд закрыл дверь. С помощью ремней, снятых с охранников, они связали им ноги, с помощью их галстуков — руки, а полы рубашек были использованы в качестве кляпов. Комната, в которой все происходило, была маленькая и квадратная и представляла собой чей-то офис. В ней был металлический письменный стол, на столе стоял телефон, но Дортмундер вырвал шнур из гнезда.
Когда они покинули офис, Чефвик аккуратно замкнул за собой дверь. Дортмундер сказал Гринвуду: «Сюда», — и все трое побежали по коридору и мимо только что открытой металлической двери, которая была заперта в течение многих лет, пока за нее не взялся Чефвик.
Они повторили в обратном порядке маршрут. Еще четыре двери попались по дороге, все они были открыты Чефвиком на пути туда, и все были вновь заперты на пути обратно. Наконец они подошли к выходу из здания и стали ждать там, столпившись у дверного проема, глядя на черный куб прачечной, что была через дорогу. Дортмундер сверился с часами, было три двадцать.
— Пять минут, — прошептал он.
В четырех кварталах оттуда Келп тоже поглядел на часы, увидел, что было три двадцать, и снова вылез из кабины грузовика. Он в конце концов начал привыкать к тому факту, что внутренний свет не включался автоматически, когда он открывал дверцу, поскольку он лично выкрутил лампочку перед тем, как выехали из города. Он тихо закрыл дверцу, обошел грузовик и открыл задние двери. «Готово», — прошептал он Мэрчу.
— Отлично, — ответил шепотом Мэрч и начал выталкивать из фургона длинную доску сечением два с половиной на двенадцать дюймов. Келп ухватился за край доски и опустил его на землю так, что доска, опираясь на задний конец кузова, образовала пологий уклон. Мэрч вытолкнул вторую доску, и Келп уложил ее рядом с первой на расстоянии примерно пяти футов одна от другой.
Для этой части плана они выбрали самую индустриальную зону городка Утопия Парк. Улицы, непосредственно примыкавшие к тюрьме, были заполнены обшарпанными жилыми домами, но в двух-трех кварталах от нее окрестности начинали меняться. К северу и востоку шли сплошь жилые районы, постепенно улучшавшиеся по мере удаления от тюрьмы, а к западу простиралась жилая зона победнее, которая становилась все более трущобной, пока полностью не захлебывалась в волнах автомобильных свалок, но к югу располагалась существовавшая в Утопия Парк промышленность. Квартал за кварталом там не было ничего, кроме низких кирпичных строений, где делали солнцезащитные очки, разливали прохладительные напитки, вулканизировали покрышки, печатали газеты, шили платья, рисовали дорожные знаки, где пористая резина одевалась в матерчатую обивку. Ночью здесь не было транспорта, не было пешеходов, патрульная полицейская машина прокрадывалась только один раз в час. Здесь не было ничего, кроме всех этих фабрик и припаркованных перед ними грузовиков. Налево по этой улице и направо по той — только грузовики с помятыми крыльями, здоровенными капотами, неуклюжие, темные, пустые, бесшумные грузовики.
