— Вот уж точно, — согласился Мэрч, умиротворенный, но все еще слегка раздраженный.
— Поставь, наконец, пластинку, — сказала ему мать. — Давай послушаем ее.
Мэрч поставил тонарм на внешние бороздки пластинки. Комната наполнилась визгом покрышек, завыванием двигателей и скрежетом передач.
Они молча прослушали первую сторону, и когда она кончилась, Мэрч сказал:
— Да, вот это действительно хорошая пластинка.
— Я думаю, одна из лучших, Стэн, — сказала мать. — Я в самом деле так думаю. Давай послушаем вторую сторону.
Мэрч подошел к проигрывателю, поднял пластинку, и тут зазвонил телефон.
— Черт, — сказал он.
— Плюнь на него, — сказала мать. — Давай вторую сторону.
— О'кэй.
Мэрч поставил другую сторону, и звонок телефона был похоронен во внезапном реве двадцати одновременно заводимых автомобильных двигателей.
Но позвонивший не собирался сдаваться. Сквозь временные музыкальные затишья звонок все еще прорывался, и это раздражало. Гонщик, входящий в поворот на скорости сто двадцать миль в час, не должен отвечать на телефонный звонок.
В конце концов Мэрч с отвращением покачал головой и поднял трубку.
— Кто это? — пытался он перекричать шум от пластинки.
Отдаленный голос спросил:
— Стэн Мэрч?
— У телефона!
Голос произнес что-то еще.
— Что-что?!
Голос прокричал вдалеке:
— Это Дортмундер!
— О-о, да! Как дела?
— Нормально! Где вы живете, посреди автодрома?
— Подождите секундочку, — прокричал Мэрч, положил трубку и пошел снимать пластинку. — Я прокручу ее через минуту, — сказал он матери. — Там один мой знакомый, может, насчет работы.
— Я знала, что-нибудь подвернется, — обрадовалась мать. — В каждом облачке спрятан дождичек.
Мэрч вернулся к телефону.
— Алло, Дортмундер?
— Вот теперь много лучше, — сказал Дортмундер. — Что ты сделал, закрыл окно?
— Нет, это была пластинка. Я ее выключил.
Наступила долгая тишина.
Мэрч сказал:
— Дортмундер?
— Я здесь, — сказал Дортмундер, но звучал он несколько глуше, чем раньше. Потом, снова громче, он сказал: — Я интересуюсь, можно ли рассчитывать на тебя в качестве водителя?
— Да, конечно.
— Встретимся сегодня в «О. Дж. Бар и Гриль» на Амстердам Авеню, — сказал Дортмундер.
— Отлично. Время?
— Десять часов.
— Я там буду. До встречи, Дортмундер.
Мэрч повесил трубку и сказал матери:
— Ну вот, похоже, скоро нам обломятся кое-какие денежки.
— Это здорово, — сказала мать. — Поставь пластинку.
— Сию минуту.
Мэрч подошел к проигрывателю и поставил вторую сторону сначала.
