— Нет, нет, спасибо. — сказал Митя. — Нам и здесь хорошо.
Приятели усмехнулись.
— Тогда разрешите пригласить вас танцевать. — Черноволосый манерно поклонился.
— Но ведь музыки нет, — испуганно сказала Птичкина и, как нашкодившая школьница, беспомощно оглянулась на Митю.
— А мы на гитаре сыграем свое.
— Нет, ребята, девушки не хотят танцевать, — твердо сказал Митя.
Рыжеволосый взял Наташу за руку и пошатнулся.
— Пойдем!
Митя рывком встал на ноги, едва не опрокинув стол.
— Убери руку! Ну! И… проваливайте отсюда!
Рыжеволосый выпустил Наташину руку.
— Ты кто такой? — сказал он, дурашливо протирая глаза. — Что-то не вижу… Козявка!
— Ты!.. — От волнения и злобы у Мити перехватило дыхание. — Я сказал: убирайся!
Черноволосый усмехнулся и, обняв за плечи вырывавшегося приятеля, увел на балкон, что-то нашептывая ему на ухо.
Руки у Мити дрожали. Он спрятал их под стол.
— Что ж вы не кушаете, девочки? — сказал он, стараясь прервать тягостное молчание.
Потускневшая, съежившаяся Птичкина вдруг весело улыбнулась:
— Ой, бабы, что это мы, в самом деле!.. Хотите, анекдот расскажу?
И она принялась весело болтать, смеяться, и через десять минут неприятное чувство, сковывавшее всех, прошло.
— Посидите еще. Куда спешить? — упрашивал их Анзор. Но Митя решительно сказал:
— Нет, пора!
Анзор вздохнул и пошел за счетами, а Митя потребовал у Вари деньги. Варя достала из кошелька экспедиционные деньги, украдкой, чтобы не видели посторонние, отсчитала тридцать рублей и передала их Мите под столом. Подошел Анзор, щелкая на счетах. Митя сунул руку с деньгами в карман и уже оттуда небрежно достал их, как свои собственные.
— Двадцать шесть рублей восемнадцать копеек, — сказал Анзор, опуская хлопающие костяшками счеты. Митя неторопливо отсчитал девять трехрублевых бумажек и покровительственно сказал, протягивая деньги:
— Сдачи не надо!
Но Анзор отсчитал восемьдесят две копейки.
— Мне твои деньги не нужны. Своих хватает, — сказал он гордо.
Девушки и Митя вышли на залитую солнечным светом площадь.
— Хорошо посидели, — сказал Митя, сладко потягиваясь. — И он угадал: пять бутылок — самая норма! И наелся я… на всю жизнь! — У него было теперь хорошее настроение, и, несмотря на то, что выпито было немало, он чувствовал себя превосходно.
— А Анзор просто лапочка, — сказала Наташа.
— Ты, кажется, забываешь, что я могу ревновать, — засмеялся Митя.
Девушки взялись под руки и перешли на другую сторону улицы. За углом ресторана стояла та компания, что пьянствовала на балконе, человек десять. Рыжеволосый отделился от товарищей, перешел улицу и направился вслед за Митей и девушками. Краем глаза Митя увидел, как за ним двинулись и другие. Митя пропустил девушек вперед с таким расчетом, чтобы загородить их собой. Шагов через тридцать, у райцентровского сада, рыжеволосый нагнал их, поравнялся с Митей, некоторое время они шли рядом. Митя почувствовал, как все мышцы поджимаются в нем. Мужчина дернул Наташу за кончик распущенных волос. Митя перехватил его руку:
