и дотацией на ясли, то есть семью видами государственной поддержки, чтобы как-то выжить. Я полностью замкнулась в себе, погрузившись в хаос жизни с маленьким ребенком, многократных переездов и бесконечного стресса.
Впервые на мой день рождения меня не поздравил никто из родных. Джейми – видимо, из жалости – согласился пойти со мной и с Мией на мастер-класс по росписи глиняных кружек. За обедом в «Оливковой роще» я смотрела, как он держит Мию на коленях, а та руками запихивает себе в рот спагетти.
Когда он подвез нас к дому, я не сразу открыла дверцу, чтобы выйти из машины.
– Может, зайдешь? – спросила я.
– Зачем? – буркнул он, барабаня пальцами по рулю.
У меня подступали к глазам слезы от того, насколько сильно – отчаянно! – я нуждалась в его обществе.
– Ну, уложишь Мию спать.
Раздраженный, он закусил губу, но все-таки заглушил мотор. Я посмотрела на него, потом на Мию, и улыбнулась. Джейми и Мия были моей единственной семьей.
Я хотела, чтобы Джейми остался на ночь, пускай даже отдельно, на диване.
Каждый день, когда я одна укладывалась в постель, словно какой-то монстр разрывал мне грудь изнутри своими когтями. Я сворачивалась в клубок и крепко прижимала к себе подушку, но эту боль ничто не могло заглушить. Я ужасно хотела избавиться от нее, но она не проходила и продолжала меня терзать. Теперь, в мой день рождения, первый за многие годы, в который некому было меня обнять перед сном, я опять ощутила ее приближение.
– Может, останешься? – пробормотала я, глядя в пол, а не на Джейми.
– Нет, – отрезал он, усмехнувшись. И вышел за дверь, не попрощавшись и не поздравив меня. Напрасно я его спросила.
Я села на пол и набрала номер отца. Было почти десять, но я знала, что он сидит на диване со своей женой Шарлоттой и смотрит Обратный отсчет с Кейтом Ольберманом, как обычно по вечерам. Когда я жила у них, мне это очень нравилось. После того, как Джейми нас выгнал, я несколько недель провела у отца, потому что больше мне некуда было идти.
– Привет, пап, – сказала я и запнулась. Я не знала, что говорить; он был мне очень нужен, но я никогда бы в этом не призналась. Тайный кодекс моей семьи подразумевал полное молчание.
– Привет, Стеф, – ответил отец, заметно удивленный. Я давно им не звонила. Мы не виделись и не говорили друг с другом со дня рождения Мии три месяца назад, хоть нас и разделяла всего пара часов езды.
– Что случилось?
Я сделала глубокий вдох.
– У меня день рождения.
Голос мой дрогнул.
