Первое, о чем я тогда подумала, касалось вовсе не той женщины и не ее дочки. Я подумала о том, что Джейми ни за что не должен об этом прознать. Я жила в постоянном страхе, что рядом с Мией случится что-то страшное, в том числе и в яслях, которые она посещала, и я лишусь своих шатких прав на единоличную опеку.
Я погрузила Мию в мир нищеты, окружила людьми, которых эта нищета доводила до трагедии; людьми, которые так долго пробыли в тюрьме или лечебнице, что лишились собственного жилья, которые злились на свое тяжелое положение и даже сходили с ума. Та мать решила положить всему конец. Страшный выбор – но на какое-то мгновение я ей позавидовала.
– А Джули здесь? – спросила я, дожидаясь, пока женщина за стеклянной перегородкой выпишет мне чек за принятую квартплату. Каждый месяц я вносила разные суммы, в зависимости от своего дохода, обычно в районе 200 долларов.
Женщина бросила взгляд на доску у себя за спиной, на черной стене офиса.
– Нет, – вздохнула она. – На встрече с клиентом. Хотите оставить сообщение?
Да, я хотела.
– Никак не могу привыкнуть к новому жилью, – сказала я Джули на следующий день, в переговорной.
Джули, к моему великому облегчению, не стала спрашивать, почему.
Это было для меня слишком: ждать, что к тебе вот-вот ворвутся с проверкой, или ходить на цыпочках, опасаясь ругани снизу и стука шваброй в потолок. Однажды я даже пригласила Джейми на ужин – все потому, что одиночество стало просто непереносимым. Я никуда не выходила, не встречалась с друзьями, никого не видела. Я оказалась в изоляции. Это место мне не подходило.
– Подожди здесь, – сказала Джули.
Через пару минут она вернулась с какими-то бумагами.
– Можем записать тебя на ТБРА.
Она произносила «тии-бра», а расшифровывалось это как государственная дотация на аренду жилья.
– Практически то же самое, что Пункт Восемь. Ты же в очереди на Пункт Восемь?
Я кивнула. Пункт Восемь считался чем-то вроде единорога в сфере соцобеспечения – все о нем слышали, но не знали никого, кто бы им пользовался. Так назывался ваучер, по которому государство доплачивало за аренду жилья, если наниматель вносил за него от тридцати до сорока процентов своего дохода. Получалось, что человек, зарабатывающий всего тысячу долларов в месяц, минимальную зарплату, с этим ваучером будет платить за аренду только триста, а остальное компенсирует государство, если жилье будет вписываться в стандарты, определенные для данного нанимателя: обычно речь шла о двух- или трехкомнатной квартире. Здание должно было соответствовать критериям Пункта Восемь, вполне разумным – никакой свинцовой краски, и тому подобное. Получив такой ваучер, ты мог селиться – если найдешь хозяина, готового сдавать жилье за госдотацию, – в любой части штата; действовал он бессрочно.
