Зимин на всякий случай кивнул.
— Сделаю. Работа не пыльная.
— А раз понял, иди, работай.
Потом, закрывшись в своей каюте, Зимин искренне сожалел о том, что не воспользовался двусмысленностью ситуации и не перешел в наступление. Могло получиться очень интересно. Конечно, ему обязательно надо было выяснить, почему начальник так нервничает. Это было бы естественно. Вполне вероятно, что тогда бы многое пошло по-другому. Был момент, когда им следовало довериться друг другу. Но Зимин отказался от расспросов. Наверное, испугался. Его можно понять. Он и так задал начальнику чересчур сложную задачку, и предложенный ответ ему не понравился. Он даже пожалел на минуту, что совершил такую глупость, доверив господину Горскому свою тайну о зеркалах. Продолжать пустой разговор, который грозил перерасти в неприятное выяснение отношений, ему не хотелось. Проще было посчитать, что приказ о ведении дневника предусмотрен инструкцией. Собственно, этим объяснением Зимин и удовлетворился.
Началась у Зимина тяжелая жизнь. Первая же попытка сделать осмысленную запись в дневнике немедленно привела к неприятному выводу — для того, чтобы достойно выполнить приказ мало быть исполнительным, нужно быть честным с самим собой. Иначе затея теряет всякий смысл. А это трудно и, если говорить откровенно, небезопасно. В том смысле, что нельзя предугадать, что подумает господин Горский, когда решит ознакомиться с записями и какие после этого сделает умозаключения. Зимину, по сути дела, предложено было написать донос на самого себя. Вот так история!
Зимин всегда очень высоко ценил профессиональные качества своего начальника. Но на этот раз тот превзошел самого себя. Произнес в пустом разговоре всего несколько бессвязных фраз, припугнул невесть какой опасностью, и вот, пожалуйста, отныне Зимин полностью в его власти. Теперь захочет — помилует, захочет — даст самодоносу ход и раздавит, как жука навозного. В любой удобный для него момент. Как только появится такая необходимость. Впрочем, Зимин и раньше зависел от начальника.
И ведь самое смешное, это господин Горский точно подметил — он к себе Зимина не вызывал, тот к нему сам пришел и сам подставился. Получается, что ему хотелось отыскать для неясных нужд безответного человечка, на которого потом можно будет повесить всех собак и объявить виноватым во всех смертных грехах. Он сидел в своем кабинете, напряженно думал, анализировал, кем из славного коллектива можно безболезненно пожертвовать. А тут такая удача! Встречайте добровольца! Получается, ошиблись составители инструкции. Нехорошее дело — задавать необдуманные вопросы начальнику. Дурацкое и недальновидное.
