— Хорошая идея, — сказала Нина.
— У меня ничего не получилось. Началось отторжение памяти. Нельзя исключать самого гадкого исхода. Если процесс продолжится, мозг Зимина будет бесповоротно поврежден.
— Давай попробуем зайти с другой стороны. Внушим Зимину, что он не тюремщик, а наоборот, прогрессивный человек, честный и принципиальный, диссидент, жертва политических репрессий. Враги поместили его в лунный стационар, чтобы отучить от вольнодумства, переделав в послушного подданного системы.
Ее предложение показалось Горскому забавным. Даже более того, изощренной шуткой. Надо такое придумать!
— Какой системы? — спросил Горский.
— Это не важно, — сказала Нина. — Он сам придумает, когда попытается восстановить логику событий.
— И как этого добиться?
У Нины был готов ответ. Смысла нового предложения Горский понять не смог, оно показалось ему еще более странным, чем материализовавшаяся девица. Спорить с ней он посчитал ниже своего достоинства. Тем более, что Нина не требовала совершать ничего криминального, скорее курьезное. Он должен был заставить Зимина вести дневник, только и всего.
— А что прикажешь делать, если эксперимент выйдет из-под контроля окончательно? — спросил Горский по инерции, даже не надеясь получить ответ. — Кому мне прикажешь жаловаться?
Нина ответила так:
— Если бы меня не было, а ваш эксперимент все равно провалился, что бы ты тогда делал? Мое появление ничего не меняет и пространственно-временной континуум не нарушает.
— Ты заинтересована в нашей неудаче?
— Ерунда!
— Если я выполню твои требования, ты оставишь нас в покое? Меня и Зимина?
— Ничего не могу обещать. Правда, я не понимаю, что такое «оставить в покое»? Не исключено, что мы с тобой станем друзьями, а с Зиминым я встречаться буду в любом случае. Если ты интересуешься, стану ли я причинять вам в дальнейшем неприятности, отвечу — нет. Я и сейчас меньше всего хочу навредить вам. Странно, что ты ждешь какого-то подвоха. Причина мне совершенно непонятна. Я выгляжу так грозно? Как это исправить? Надо больше улыбаться? Петь песни или играть в настольные игры?
— А чего же ты ожидала, Нина? Ты вмешиваешься в проведение эксперимента, нарушаешь наши планы. Мы оказались пустышками. Да. Именно пустышками. И что-то мне подсказывает, что ты на этом не остановишься. Говори сразу, чего ты хочешь?
— Если бы я вмешалась в проведение вашего дурацкого эксперимента, то Зимин сейчас сидел на твоем месте и пил кофе. А ты — Горский — с восторгом глядел бы на своего хозяина и думал о том, как бы ему угодить. Но это, к сожалению, не так.
