— На тебя оказывается давление? Ты можешь сказать кто это? Неужели началось? — голос Горского дрогнул.
— Не думаю, господин Горский. Не стал бы смешивать. Я осмелился обратиться по личному делу, потом что хочу провести вечер со своей партнершей, если конечно это не помешает плановой работе.
— Я просил тебя свести общение с посторонними к минимуму. Лишние контакты мешают работе.
— Да, конечно. Ваш приказ будет выполнен.
— Кстати, как зовут твою напарницу?
— Нина Вернон. Она технолог.
Наступила удивительно неприятная пауза. Показалось, что господин Горский задохнулся от обилия чувств, то ли от внезапного приступа ужаса, то ли от ярости — Зимин не смог точно определить это чувство, но начальник явно был потрясен. Только этого не хватало. Трудно было понять, что же он сказал такого ужасного?
— Ты ничего не путаешь?
Как ответить на такой вопрос? О чем это он? Зимин окончательно растерялся. Господин Горский сомневается, что Нина технолог? Или считает, что Нина вовсе не Нина, а совсем другая девушка, которая, по недоступной самому изощренному уму причине, только притворяется Ниной? Это был бред! Гадкий бред, отвратительный и наглый. Потому что Горский словно бы намекал на его проблемы с отражениями в зеркалах.
— Не понял вас, — только и смог произнести Зимин. Постоянные тайны стали его раздражать.
— Все правильно, Зимин. Откуда тебе знать. Впредь постарайся ограничить свое общение с этой женщиной до минимума. По-моему, она помешает тебе сосредоточиться на работе, а этого допустить нельзя. И главное — тебе не следует вступать с посторонними в длительные разговоры. Эти беседы тебя до добра не доведут. Запомни — если она будет настаивать на встрече, у тебя всегда сверхурочная. Смело ссылайся на меня. Правильно сделал, что сообщил.
— А что случилось?
— Ничего конкретного сказать не могу. Но подобные встречи очень опасны. У меня есть основания так думать. К сожалению, пока нет фактов. Сделай так, чтобы она услышала меня.
Зимин послушно отключил защиту.
— Жаль, но сегодня ты мне нужен. Дело срочное и не терпит отлагательств, — четко выговаривая слова, произнес господин Горский.
Нина услышала и огорченно спросила:
— Сверхурочная?
— Да.
Дышать стало легче. Зимин добился того, чего хотел. Правда, его насторожила загадочная реакция господина Горского, никогда прежде тот не реагировал с такой страстью на вполне невинные вещи. Впрочем, Зимин больше думал о себе. Ему хотелось, чтобы Нина поверила в то, что им овладело глубокое разочарование, для правдоподобности Зимин подумал о самом печальном, что только смог придумать, о предстоящей вечером работе. В глазах его моментально проявилась грусть-тоска, что в данном случае было особенно ценно.
