— А зачем ты про меня сказала?
— Не знаю, просто вспомнила почему-то. Я про тебя часто вспоминаю.
— Ну и что было дальше?
— Ничего не было. Ты же в Храм не пришел.
— Ты же знаешь, что я в Храм не хожу.
— Я знала, но забыла. А потом Небов увидел Грегора, оказывается, они были уже знакомы, подошел к нему, заговорил. Почти как ты — вежливо. Но Грегор почему-то испугался, громко закричал и побежал прочь со всех ног. Небов обиделся и грустно так спрашивает: «Неужели я такой страшный, что меня даже Грегор боится»? Я его стала успокаивать, сказала, что он совсем не страшный, а красивый и перспективный. Он спросил, боюсь ли я его? Ответила, что не боюсь.
— Это все?
— Нет. Небов пригласил меня к себе в гостиницу, и мы пошли.
— Ну, дальше мне неинтересно, — сказал Зимин.
— Ошибаешься! — возразила Марго. — Вот тут самое интересное для тебя и началось. Я все запомнила.
И Марго рассказала про свое чудесное перемещение в яблоневый сад, и про все-все, что с ней там произошло. Многое, видимо, ей было трудно выразить словами, так что Зимину пришлось довольствоваться созерцанием ее блестящих глаз и таинственной улыбки, которые говорили о приключении больше слов.
Зимин подумал, что было бы здорово, если бы Небов оказался одним из иностранцев, так напугавших Грегора. Можно будет надеяться, что он не иностранец, а человек из Усадьбы. Впрочем, для обитателей Трущоб люди из Усадьбы давно уже иностранцы.
— И когда ты уходишь к своему Небову? — спросил Зимин.
— А я не ухожу. Я с тобой останусь.
— Почему?
— Не знаю.
— Ты почувствовала, что я перспективнее?
— Нет. Но тебе я могу верить, а ему нет. Мне от его перспективности пользы нет.
— Надеешься, что у меня все получится?
— Более чем кто-либо другой.
Вот как все оказалось закручено. Бедный Грегор долго не мог прийти в себя после чудовищного происшествия в Храме цифрового бессмертия. Больше всего его потрясло даже не то, что он увидел там проклятого иностранца, — он сам понимал, что вечно прятаться не сможет, рано или поздно его все равно должны были обнаружить. А вот то, что иностранец был знаком с подругой Зимина Марго, это уже вообще ни в какие ворота не лезло. И, как сказал бы Зимин, если бы с ним самим однажды случилось что-то подобное: «Переполнилась чаша терпения».
Можно было сделать множество неприятных выводов из этого прискорбного факта, например, посмотреть по-другому на личность самого Зимина. А что если он только притворяется своим парнем, а на самом деле давно уже пособник иностранцев? Но Грегору и без умствований было худо.
