— Как вас зовут? — спросил он.
— Маргарита. А для вас, Зимин, Марго. Вы должны запомнить, это не трудно.
— Ух ты! Здорово! Вы знаете, кто я такой? Что же заставило такую красавицу запомнить мою фамилию?
— Личная заинтересованность. Хочу поближе с вами познакомиться.
— Я согласен, — не подумав, ляпнул Зимин.
— А вот давайте без хамства!
— Простите, сорвалось. Чем, собственно, могу помочь?
— Скажу, когда надо будет. Давайте просто поговорим.
Горскому стало скучно. Ему не удавалось вставить ни единого слова, но он и не собирался прерывать их диалог. Не хотелось разочаровывать Зимина. Он знал, что ничего путного из этого знакомства не выйдет.
— Можно я пойду? — спросил он.
— Нет, Горский, останьтесь. Вас никто не отпускал, — сказала Марго раздраженно.
Зимин автоматически облизал пустую ложку, он не привык, чтобы с Горским разговаривали в подобном тоне.
— Сколько можно жрать? — возмутилась Марго. — Заканчивайте, я подожду вас на улице.
— Ну, что скажешь? — спросил Зимин.
— Я знаю, кто она.
— Эта женщина?
— Да. Она подруга майора Кротова.
— Ух ты! Здорово! И что ей от нас нужно?
— Откуда мне знать? Может быть, как золотая рыбка, решила исполнить три наших сокровенных желания.
— Что-то я сомневаюсь, — признался Зимин.
— Ты пессимист.
Нельзя сказать, что Зимин как-то особенно переживал, попадая в нестандартные положения или сталкиваясь с людьми со странным поведением. Скорее наоборот. Эти встречи лишний раз напоминали о том, что люди разные. Зимин догадался об этом сам, еще в школе. Достаточно было сравнить учителей и наставников, чтобы понять это. Пора было признаться самому себе, что поиск отличий в поведении незнакомцев и есть то занятие, которому он хотел бы посвятить жизнь. Неожиданные человеческие реакции на обычные ситуации завораживали его. Он был уверен, что люди никогда его не разочаруют.
Собственно, это была главная причина, по которой он считал себя плохим психофизиком. Вместо того, чтобы в частных проявлениях отыскивать общее и строить теорию интеллекта, применимую к любым подвернувшимся под руку индивидуумам, Зимин с тупым упорством, часто не желая того, обнаруживал досадные частности, которые на корню уничтожали попытки создания научной концепции сознания.
Делился он своими «закрытиями» только с Горским, так что начальство с его исследовательским пороком не было знакомо.
— Твои способности надо бы использовать в мирных целях, — всякий раз озабоченно говорил Горский. — Но как это сделать, мне неведомо!
